Страх перед людьми может быть невидим для окружающих, но он способен превращать повседневные ситуации в настоящие испытания. Где проходит граница между волнением и тем, что изолирует человека от мира? И можно ли научиться жить без постоянного напряжения, которое будто говорит: «Сейчас тебя осудят»?

Одна из важных потребностей для любого человека – это потребность ощущать близость, поддержку других людей. Практически все люди хотят, чтобы их любили, относились к ним тепло или хотя бы обращали внимание. Но у некоторых людей может проявляться очень высокая чувствительность к мнениям и отвержению со стороны других.

Теория привязанности (Джон Боулби) объясняет: если в детстве ребёнку не позволяли выражать свои чувства - «Не спорь!», «Поделись, даже если не хочешь!» - он вырастает с установкой: «Мои желания не важны».

Она поправляет прядь волос, незаметно вытирает влажные ладони о джинсы, старается говорить уверенно, но на самом деле очень волнуется. Новый знакомый вполне симпатичный, разговор только начался. Многие другие уже бы успокоились. Однако у неё с каждой секундой внутри всё больше напряжения: «Как я выгляжу? Вовремя ли улыбаюсь? Не слишком ли много говорю? Или нужно больше?».

Богдана не спала уже третью ночь. Всё началось с того, что её куратор в проекте не поставил ни одного смайлика под отчётом. Просто отправил «Ок». Ни благодарности, ни замечаний. Ей показалось, пустая реакция. И вот она уже представляет, как за ней закрепилось мнение: недобросовестная, поверхностная, несамостоятельная. Богдане не сказали ничего плохого, но в голове уже готовился монолог защиты, поскольку в душе уже происходило целое судилище.

Депрессия - серьезное нарушение настроения, характеризующееся потерей интереса к жизни вообще, или к большинству жизненных проявлений. Это расстройство имеет свою степень и глубину затруднений. Клиническая картина может индивидуально варьироваться. Но есть черта, которая объединяет все клинические проявления.

У некоторых утро часто начинается с ощущения, будто что-то уже пошло не так (хотя, может, и непонятно, что именно). Вроде бы ещё ничего не случилось, а внутри есть напряжение, некая настороженность, почти незаметное, но настойчиво взывающее к вниманию чувство, намекающее на то, что день принесёт с собой что-то тяжёлое.

Мы не всегда различаем внутренние сигналы достаточно тонко. Особенно при наличии в прошлом опыта страха перед близостью или уязвимостью. Тогда чувства смешиваются и телесные маркеры теряют однозначность. Влечение зовёт к контакту, но тревога к бегству, хотя может казаться совершенно иначе.

Вот уже почти 7 лет я практикую как психолог, и больше 13 лет нахожусь в русле помогающей деятельности. Но только за последние пару лет я стала крайне вредным и принципиальным специалистом. Иногда это мне выходит боком...

Эмоциональный людоед – это метафора, которая ярко описывает суть нарциссизма: стремление использовать других людей для удовлетворения собственных потребностей, не считаясь с их чувствами и желаниями. В этой статье мы подробно рассмотрим психологию нарцисса, чтобы понять, каким путем он выбирает жертв и как манипулирует ими.

Для человека с низкой самостоятельностью жизнь представляется как проблемная, пропитанная тревожностью и ощущением своей беспомощности. Этот человек, в сущности, остался на позиции ребенка, которого пугает все новое и незнакомое, а рядом есть большие и сильные люди, способные его защитить, сделать за него все основные дела и, конечно, принять решение.

Травма устойчива и настойчива, она постоянно заявляет о себе. Она про боль и про наслаждение. Когда ребенок начинает говорить, он уже сталкивается с травмой, он теперь расщеплен, он отчужден от себя в языке. Теперь язык прошивает его насквозь и назад уже дороги нет.

Иногда можно услышать, будто школьная травля — всего лишь неприятные эпизоды, которые со временем забываются, закаляют характер, учат быть сильнее. Но если смотреть глубже, становится ясно: пережитые в детстве систематические унижения — точно не просто досадные моменты.

«Если драйверы — это то, что мешает Взрослому эго-состоянию работать стабильно, то зачем они вообще нужны? Есть ли в них хоть что-то полезное?»

В моей практике психотерапевта часто встречаются люди с разными страхами и тревогами. Но история Евгения (имя изменено) особенно запомнилась мне тем, насколько глубоко может укорениться недоверие к окружающим. При первой встрече он смотрел на меня настороженно, словно ожидая подвоха в каждом слове.