Почему мать - наша первая и самая глубокая травма?

Об амбивалентности отношений с матерью, привязанности и невозможности идеальной любви

Мать - это первое лицо, которое мы узнаём, прежде чем узнаём себя.
Она - наш мир еще до слова, до мысли, до самого понятия «я».
Она - источник тепла и угрозы, безопасности и разрушения, любви и отвержения.
Она - та, кто даёт жизнь, и та, кто, несмотря на все усилия, не может не ранить.

Именно поэтому почти у каждого из нас отношения с матерью не просто сложны. Они священны и прокляты одновременно.

Травма рождения

Самая первая травма - это само рождение.

Психоаналитик Отто Ранк, один из первых учеников Фрейда, ещё в 1924 году в своей книге «Травма рождения» утверждал, что все последующие страхи, тревоги, попытки вернуться к уюту - это бессознательное стремление восстановить ощущение полного слияния с матерью, которое было потеряно при рождении.

Мы были едины с ней - в тишине, в тепле, в бесконечной поддержке, а потом - резкий свет, холод, боль, крик, отделение (родильное отделение и отделение физическое…)

Первое, что мы переживаем в самостоятельной жизни как субъект - это потеря целостности и с этого момента вся наша жизнь - попытка вернуться туда, где не было боли.
Но вернуться нельзя, потому что мать - не среда, не сказочный безопасный домик, она – такой же человек, который тоже была когда-то ребёнком и у неё тоже была или есть мать.

Амбивалентность - норма, а не патология

Современная психология, особенно в рамках теории привязанности (Болдуин, Эйнсворт, Бейн), учит нас, что идеальная, безопасная привязанность - это миф.

Мать кормит грудью - и мы чувствуем себя любимыми, защищёнными, целыми.
Затем она отнимает грудь - и мы чувствуем предательство.

Она обнимает и мы чувствуем, что всё хорошо, затем она говорит: «Ты должен быть сильнее» - и мы чувствуем, что её любовь условна.

Она хвалит и мы думаем: «Значит, я молодец», потом она критикует - и мы думаем: «Значит, я не достоин».

И всё это - от одного и того же человека. И очень трудно принять это противоречие, как норму.

Винникотт писал о том, что хорошая мать не идеальна. Она достаточно хороша. Она иногда ошибается, иногда устает, иногда злится. И именно в этих ошибках ребёнок учится, что мир не вертится только от его желаний - и что любовь может выжить даже в присутствии определенной доли разочарования.

Когда мать слишком мягка - мы растём, не зная границ. Мы можем бояться мира, потому что никогда не научились с ним сражаться.
Когда она слишком жёсткая, то мы вырастаем, не зная уюта. Может развиться страх близости, потому что любовь была связана с болью.

И мы, взрослые, не можем простить ей ни то, ни другое, потому что мы ещё не выросли из ребёнка, который ожидал идеальной любви - той, что не требует жертв, не знает усталости, не имеет собственных ран.

Мать как зеркало наших собственных нереализованных потребностей

В моей практике я встречал разных взрослых - мужчин и женщин - успешных и разрушенных, уверенных и паникующих и у всех – примерно похожие истории.

«Моя мать меня не любила» - говорят.
Но когда мы углубляемся - оказывается, она не могла любить по-другому.
Она была воспитана в строгости, потеряла мать рано, сама страдала от депрессии, не имела поддержки. Она делала, что могла. Но мы, дети, не видели этого, а могли видеть и запомнить то, чего не было или что было только один раз. Сто и тысячи актов любви и самопожертвования воспринимали как должное (и не запомнили – это же привычное состояние), а одно наказание или редкие случаи повышения голоса – врезалось в память на всю жизнь

Психоаналитик Мелани Кляйн называла это «объектом-противоречием». Она говорила, что мать - это одновременно “хороший объект”, который кормит, и “плохой объект”, который отказывает. Ребёнок не может их объединить, он разделяет их. И в дальнейшем переносит этот разрыв на всех, кто близок.

И вот мы, «взрослые», сами вступаем в отношения…
Партнёр не ответил на сообщение и мы чувствуем: «Он меня ненавидит, как мать».
Коллега критикует и мы слышим: «Ты неудачник, как ты всегда был».
Ребёнок плачет и мы вдруг видим в нём себя: «Я тоже так плакал, и никто не пришёл».

______________________________________________

Сложные отношения с матерью (и отношение к матери) – это приглашение к глубокой внутренней работе. Противоречия в таких отношениях - универсальный опыт, знакомый многим, но когда эта амбивалентность становится источником хронической травмы, требуется не просто интеллектуальное понимание, а эмоциональная реконструкция внутреннего мира.

Суть этой работы - не в том, чтобы «исправить прошлое», «простить», а в том, чтобы создать новое внутреннее пространство, где любовь к себе возможна не как достижение или награда за что-то, а как данность, как естественное право каждого человека.