Если вас буллили в детстве: последствия и как можно себе помочь

Иногда можно услышать, будто школьная травля — всего лишь неприятные эпизоды, которые со временем забываются, закаляют характер, учат быть сильнее. Но если смотреть глубже, становится ясно: пережитые в детстве систематические унижения — точно не просто досадные моменты.

Последствия детского опыта травли

Опыт, который способен привести к исчезновению ощущения безопасности в мире, исказить представление о себе на десятилетия вперёд. Он живёт в теле, в реакциях, в утрате доверия себе и людям, вызывает трудности в самораскрытии и стремление постоянно пытаться казаться «нормальным», чтобы снова не стать мишенью для других.

Человек, переживший травлю, может даже, например, спустя двадцать лет ловить себя на мысли, что лучше не высказываться, не выделяться, не вступать в спор, не быть собой. Где-то внутри звучит знакомое, но давно забытое: «Если я покажусь таким, как есть, меня снова ранят». Подобные убеждения родом из детства, продолжают действовать, будто бы спрятанные под слоями взрослой жизни. И даже если боль кажется давно прошедшей, она, если не провести соответствующую психологическую работу, обычно упорно диктует поведение и всю жизнь человека.

В каком направлении стоит двигаться для того, чтобы помочь себе?

Для начала стоит признать, что буллинг действительно был. И было много боли. Нет, это не мелочи, не «Все так жили», не «Меня не били, значит, ничего страшного». Было тяжело, больно и трудно. Многие стараются отмахнуться от такого, говоря себе, что ничего особенного не произошло. Говорят о том, что кто-то страдал больше. О том, что это не недопустимое, а просто незначительные школьные трудности. Но за попыткой сокрыть от себя всю тяжесть травматического опыта может прятаться старая защита — нежелание снова столкнуться с той болью. Пока человек убеждает себя, что ничего страшного не случалось, он остаётся внутри ограничивающего замкнутого круга с запретами на чувства, на правду, на сочувствие себе.

Однажды Ираида, взрослая, яркая, внешне кажущаяся уверенной женщина, призналась: «Я много лет считала, что просто не люблю быть в центре внимания. Но на самом деле я боялась. Потому что тогда, в школе, одноклассники читали и рвали мои дневники, смеялись за спиной, и я старалась быть незаметной, чтобы выжить». Это признание никаким образом не ухудшило её сами и её жизнь. Наоборот, оно открыло путь к исцелению. Назвать вещи своими именами — значит перестать жить в искажённом повествовании о себе.

Буллинг не остаётся в прошлом только потому, что мы выросли. Его следы предательски проникают в то, как мы говорим о себе, как строим отношения, как реагируем на собственные ошибки. Его последствия часто звучат в недоверии к похвале, в готовности заранее обороняться, в хронической тревоге перед публичностью.

Асса, владелица маленького магазина игрушек, долго не могла понять, почему каждое доброе слово посетителей вызывает у неё внутренний скепсис. Ей казалось, что её высмеивают, даже когда благодарные покупатели говорили искренне. Лишь после размышлений и разговоров с психологом она признала: в сомнениях проявляется она, та школьница, над которой шутили недобро и регулярно. Когда Асса позволила себе видеть разницу между прошлым и настоящим, страх перестал быть всеобъемлющим.

Один из самых устойчивых следов травли — суровый Внутренний Критик. Тот, кто повторяет обидные слова, когда-то произнесённые другими. Со временем он становится частью внутреннего диалога: «Ты неинтересна», «Ты глупа», «Ты не заслуживаешь ничего хорошего». Такие фразы могут звучать почти незаметно и порой не осознаются, но именно они мешают радоваться успехам, просить о помощи, заявлять о себе. И тут важно не просто бороться с ними, а задаться вопросом: «Откуда они? Кто впервые так сказал?».

Как правило, выясняется, что источник критики — не собственный разум, а голоса обидчиков, чужие конструкции, незаслуженно «поселившиеся» во внутреннем мире. Вернув эти фразы туда, где им место — в прошлое, к тем, кто их произнёс, — можно начать освобождать внутреннее пространство от ложных определений.

Чувства, которые пришлось подавить тогда, в детстве, не исчезли. Они не растворяются бесследно. Они могут превратиться в постоянное напряжение в теле, в ночную тревожность, в хроническую усталость и т.д. Тогда, в детстве, было принято решение (возможно, бессознательно) о том, что нельзя кричать, злиться, плакать. Видимо, иначе стало бы ещё хуже.

Но, сейчас проживать чувства можно. Сейчас безопасно. Попробуйте допустить это, даже если пока так не кажется. Важно дать себе право на те эмоции, которые когда-то пришлось спрятать, и, значит, позволить себе вернуть значительную часть собственной подлинности. Иногда проживание чувств происходит через проговаривание, иногда через рисунки, работу с телом и голосом. Главное — перестать бояться собственной живости.

Хорошо ещё и переписать внутренний рассказ о себе, с тем, чтобы вернуть себе авторство собственной жизни. Тот, кого травили, часто потом ведёт себя так, будто должен соответствовать навязанным когда-то образам.

Николас, системный аналитик, всю жизнь старался быть быстрым и решительным, потому что в школе его дразнили за медлительность. Но однажды он понял: его способность вдумываться и глубоко анализировать — не «тормознутость», как кто-то ему в детстве сказал, а сила. Он позволил себе думать в своём темпе. Это было не самоубеждение через насилие над собой, а возвращение к себе настоящему — без стыда.

Переосмысление опыта — не стирание фактов, а смена смыслов. Было больно, да. Но это говорило не о плохости человека, а о том, что кто-то когда-то повёл себя с ним жестоко. А человек выжил, справился со многим, сохранил в себе способность чувствовать и искать. Достойно уважения, верно?

В исцелении в случае с буллингом в прошлом важны отношения. Не формальные, не навязанные, а с теплом и принятием. Даже один человек, который смотрит с участием и без осуждения, может стать наиважнейшей фигурой, с которой рядом начнёт взращиваться внутренняя опора. Важно, чтобы во взаимодействии постепенно стиралась старая программа, звучащая примерно следующим образом: «Со мной что-то не так». Вместо неё, если принятие, в самом деле, есть, появляется новое ощущение: «Меня видят и принимают таким, как есть, со всеми особенностями». Это может изменить будущее к лучшему.

Прошлое не исчезает, а остаётся частью нас. Но оно не должно управлять нашими решениями, реакциями, выбором в негативном смысле. У взрослого человека есть то, чего не было у ребёнка — право выбирать с кем быть, как говорить с собой и другими, за что себя уважать. Мы больше не находимся в тех тяжёлых условиях. И даже если тени из прошлого иногда дают о себе знать, мы уже можем на них не откликаться автоматически. Можем жить иначе, лучше и счастливее.

В случае наличия последствий буллинга, отражающихся деструктивным образом на внутреннем состоянии, проявленности и коммуникациях, конечно, следует идти в глубокую психологическую работу. Само, увы, вряд ли пройдёт. На чудо надеяться не стоит. Успехов вам, дорогие читатели!