В предыдущей статье давалось описание того,
что понимается под «потоком переживаний»,
а также о том, какое влияние может оказывать перенесенная человеком в прошлом психическая травма на нормальный ход его мыслительной и эмоциональной жизни.

В нормальном состоянии мы можем концентрировать свое внимание на своих текущих делах, мобилизовать ресурсы нашей психики на реализацию своих планов.

Но бывают ситуации, когда поток наших мыслей и переживаний оказывается блокирован или искажен воздействием каких-то аффективно заряженных воспоминаний из прошлого.

В некоторых случаях эти болезненные эмоциональные воспоминания оказываются сплетены в единую систему мыслей, образов, эмоций, логических и идеологических установок, а также нереализованной решимости к действию – все это называют психологическими комплексами. Но с нашей точки зрения, помимо этих комплексов, в психике человека могут быть представлены и другие устойчивые состояния, которые так же, как и комплексы, вытесняются из сферы создания или подавляются защитными механизмами психики.

Психологические комплексы

Психологические комплексы – это вытесненные из сферы сознания и «оперативной памяти» человека представления, установки, воспоминания, которые обычно связаны воедино какими-то болезненными эмоциями или, как говорил Фрейд, эффектами.

Психологические комплексы могут формироваться вокруг противоречивых принципов или установок, которые вызывают в душе человека сильный конфликт, а также вокруг осуждаемых самим человеком душевных импульсов или влечений.

Психологические комплексы являются как бы «больным местом» в душе человека, какие-то слова и действия других людей могут задевать эти больные места и вызывать душевную боль, страх и обиду, или злость и раздражение. Задеть такое больное место может и поток собственных переживаний человека, он может как бы случайно наткнуться в ходе своих размышлений на что-то такое, что вызовет в его душе связь с вытесненными или подавленными комплексами переживаний.

Психологические комплексы обычно стягивают на себя внутреннюю энергию человека, приводят к повышению в его психике уровня тревожности.

Страх активизации этой подавленной в комплексе энергии заставляет человека снижать уровень своей социальной активности, а также блокировать личную рефлексию и процесс осознания того, что творится в душе человека.

Но психологические комплексы редко приводят к серьезной блокировке работы сознания и разума человека, они только искажают его повседневную активность.

По-настоящему серьезное и деструктивное воздействие на психику человека оказывают не психологические комплексы, а скорее «устойчивые деструктивные состояния психики». Попробуем разобраться с тем, что это такое.

Устойчивые или статичные состояния психики

Начнем с того, что статичные состояния психики далеко не всегда бывают болезненными и деструктивными.

• Многие знакомы с так называемыми «рабочими трансами», когда человек так увлечен своей работой или свои делом, что все остальное как бы уходит для него на второй и третий план, а весь мир замыкается в рамках той задачи, которую он решает.
• Достаточно широко в нашей культуре описаны «любовные трансы», когда человек так погружен в свое чувство, что все остальное для него теряет всякий смысл.

Но в данной статье мы будем говорить о болезненных и деструктивных состояниях психики, в которые по разным причинам иногда попадают люди. Наиболее широко известными болезненными состояниями можно назвать приступы депрессии или сильной тревожности, когда болезненное психическое состояние овладевает всей ментальной и душевной сферой человека. Человек как бы замыкается в этом состоянии и не в силах из него выйти.

Очень часто к формированию в душе человека статичных болезненных психических состояний приводят перенесенные им психические травмы. Особенно если эти травмы были получены в детстве, когда психика и личность человека еще только формировались и развивались.

Какие особенности можно выделить в статичном психическом состоянии:

• Свой замкнутый мир, свое пространство, которое как бы очерчено ситуацией получения травмы. Это не обязательно физическое пространство или какое-то место - скорее, какая-то «невидимая стена», за которую человек не может выйти. На феноменальном уровне это может выглядеть так, что человек закрывается в своей комнате и не хочет никуда выходить, избегает контактов и не способен получать какую-то информацию извне.
• Свое замкнутое время. Человек может и не осознавать, что его состояние связано именно с тем моментом или тем периодом, когда он получал психические травмы. Но он может как бы застревать в том возрасте, когда это случилось, или ему кажется, что время как бы остановилось и ничего нового уже произойти не может. И он вечно будет пребывать этом состоянии.
• На уровне разума и сознания человека формируется достаточно жесткая и детерминированная картина мира, в которой человек отводит себе не самое удачное место и не самую счастливую роль. Мир ему кажется жестоким и несправедливым, полным опасности и предательства, а себя он может ощущать жертвой или тем, на кого вот-вот обрушится вся несправедливость этого мира. В разуме человека могут устойчиво укоренятся такие принципы: «тебя опять предадут и обманут, поэтому никому нельзя верить», «с тобой постоянно случается то, что происходило в момент получения травмы, и ничего другого с тобой случиться не может».

• Доминирование деструктивных жизненных и ситуативных сценариев. Человеку кажется, что вся его жизнь и все, что с ним происходит, должно развиваться по определенным сценариям. Вырваться из этих сценариев ему кажется невозможным. Если жизнь столкнула тебя с какими-то людьми или каким-то человеком, то он или они непременно предадут тебя, сделают тебе больно, отвергнут тебя.
• Разыгрывание устойчивых сценарных игр при столкновении с другими людьми. Обычно люди, впадая в статичное психическое состояние, стараются не вступать ни с кем во взаимоотношения. Но в некоторых случаях такое все-таки случается, и тогда они стараются вовлечь своих собеседников или тех, с кем вступили во взаимодействие, в свои привычные сценарные игры.

Сценарные игры – это привычные для человека способы облегчить остроту своих переживаний в тот момент, когда он проваливается в свое статичное болезненное состояние.

Это может выражаться в высказывании обиды в адрес собеседника или в выражении возмущения и гнева в его адрес. В некоторых случаях человек начинает просить помощи и поддержки, но как только сближается с собеседником, у него возникает сильный страх, и он обрывает общение. Человек может также на неосознанном уровне разыгрывать привычную для себя драму, в которой он оказывается жертвой, а его визави преследователем. В каких-то случаях роли могут меняться.

Таким образом, на интеллектуальном уровне, в разуме и сознании человека, захваченного статичным психическим состоянием, разворачивается привычная для него драма. Декорации могут меняться, но они не так уж и важны.

На уровне коммуникации и общения, а вернее, вместо них, человек может «взаимодействовать» с образами тех людей, которые были причастны к нанесению ему психической травмы, ведя с ними внутренние споры и диалоги.

Если же по каким-то причинам в поле зрения попадают другие люди, то они могут послужить заменой героя из внутренних диалогов. Травмированный человек может, не очень осознавая это, попытаться вовлечь их в сюжет своей внутренней драмы. Если же внешние люди не подходят для выполнения этих ролей, то они просто отвергаются, травмированный человек избегает взаимодействия с ними.

Статичные психические состояния и диссоциация

Пребывая в статичном психическом состоянии, человек обычно находится в каком-то измененном состоянии сознания, в особом напряжённом и болезненном трансе. Этот транс как бы заливает собой весь замкнутый мир, все внутреннее пространство человека, создавая в нем определённую болезненную атмосферу и климат. Это измененное состояние сознания блокирует возможность разума выйти за пределы бесконечно повторяющихся болезненных событий, мешает осознать и отрефлексировать происходящее.

Очень часто статичное психическое состояние воспринимается как диссоциация. Человеку кажется, что все происходит не с ним, а с кем-то другим. И он может не замечать момента вхождения в это состояние.

Это происходит как раз по причине того, что психика человека непроизвольно старается как бы отсечь время и место получения психической травмы от других событий, вычеркнуть случившееся из реальности. Это случилось не со мной, а еще лучше – этого вовсе не было.

В итоге у человека оказывается как бы два Я: одно живет в нем самом, а другое осталось в том испуганном и шокированном существе, которое было оставлено в месте получения травмы.

Иногда к диссоциации приводят другие психологические защиты. Они могут быть вызваны попытками преодоления последствий травмы. В сознании человека рождается какой-то замысел, ему кажется, что он должен совершить какое-то «магическое действие», которое снимет последствия травмы, изменит поведение людей, причастных к получению этой травмы. Человеку кажется, что если все будет сыграно правильно, то все изменится, станет таким, каким было до получения травмы.

Эти запланированные действа можно назвать «сценарными играми», так как они предполагают разыгрывание какой-то драмы со счастливым концом. Диссоциация в данном случае выражается в том, что человек ощущает себя главным героем этой игры, а бывшие «преследователи» ходе это игры должны превратиться в положительных героев.

Зигмунд Фрейд объяснял навязчивое стремление психики человека возвращаться к ситуации получения им психической травмы тем, что в тот момент психика человека была не готова к случившемуся, и на одном уровне человек как бы диссоциировался от себя самого. Но где-то в глубинах психики почти инстинктивно произошла сильная мобилизация внутренней энергии и внутренних сил человека, направленная на преодоление травмирующих событий. И в итоге эта сверхмощная мобилизация так и осталась нереализованной, а энергия этой мобилизации застыла в мучительном напряжении. И человек вынужден постоянно возвращаться назад, чтобы найти какой-то способ снятия этого напряжения.

Может ли поток переживаний «размыть» статичное психическое состояние?

Несмотря на то, что люди, пережившие психические травмы, очень часто попадают в болезненные статичные состояния, спонтанно и неосознанно, какая-то связь с реальностью у них все-таки сохраняется. А после выхода из этого состояния у них сохраняются воспоминания о нем, и они могут быть способны анализировать происходившее.

Проблема в том, что осознанно и преднамеренно обращаться к этим болезненным состояниям страшно. Но, как уже говорилось выше, что-то в психике человека толкает его к тому, чтобы снять мучающее его внутреннее напряжение, вызванное защитной мобилизацией психики в момент получения травмы. Таким образом в психике человека складывается своеобразный «душевный диссонанс»:

• с одной стороны, внутренняя динамика психики заставляет его вернуться в прошлое,
• а с другой, он испытывает сильный страх от столкновения с любыми реалиями, напоминающими ему о травме.

Очень часто вот это самое не до конца осознанное желание вернуться к ситуации или периоду получения травмы и толкает человека к проявлению определенной активности: читать книги, смотреть фильмы, разговаривать со знакомыми, обращаться к психологам. Все это формирует потенциальную возможность как-то «размыть» жестки границы статичного болезненного состояния и сделать его содержимое источником горького, но полезного опыта, перевести его в разряд воспоминаний.

Однако приближение к тем воспоминаниям, которые связаны с травмой, чаще всего вызывает в психике человека жесткое сопротивление.

В психологии разработано много процедур и техник, нацеленных на то, чтобы человек плавно и осторожно приблизился к обсуждению того, что оставил в его психике имевший место травматический опыт.

Но по злой иронии судьбы в этой работе всегда есть возможность наступить на скрытый триггер, жестко и безжалостно запускающий в душе человека болезненные переживания, с которыми ему трудно справиться. Чем ближе психолог и его клиент приближаются к наиболее важным и болезненным моментам, связанным с травмой, тем выше вероятность наткнуться на очередной триггер.

В итоге у человека может сформироваться панический страх столкновения с такими триггерами и одновременно с этим страх работы с психологом.

На определённом этапе работы возникает острая необходимость научиться не боятся триггеров, не избегать их, а освоить тактику работы с ними. В какой-то мере триггеры – это кончики тех нитей, которые связывают болезненное содержание из замкнутого мира, сформированного вокруг ситуации получения травмы, с текущей жизнью человека. И аккуратно потянув за эти ниточки, можно распутать весь клубок этих тяжелых переживаний.

В следующей статье будет рассказано о подходах работы с триггерами.

Первая статья в этой серии: Поток переживания и психическая травма