В отличие от игры в традиционном понимании, призванной развлекать и веселить ее участников, психологические игры доставляют преимущественно отрицательные эмоции: гнев, отчаяние, печаль, негодование, раздражение.

В противоположность сознательным манипулятивным стратегиям (когда я играю роль, стремясь получить известную мне выгоду) психологические игры проходят вне осознания.

Игра имеет четкую структуру, в ней нет места спонтанности. Под воображаемым микроскопом можно наблюдать определенную последовательность взаимодействий, ведущих к предсказуемому финалу.

Психологическая игра – это антипод эмоциональной близости.

Так зачем же люди играют в психологические игры вместо того, чтобы открыто выражать свои потребности и чувства? Учитывая бессознательный характер игры, вопрос «зачем?», скорее, обращен к сложной человеческой психике, которая, прибегая к таким изощренным формам поведения, явно преследует какие-то цели.

Возьмем для примера пару: Иван и Мария встречаются больше года, но пока не живут вместе. Иван постоянно пытается уличить девушку в неверности, может позвонить ей среди ночи, чтобы проверить, дома ли она. Не отвеченный звонок он моментально интерпретирует как подтверждение своим опасениям. Устав от постоянных беспочвенных претензий и попыток подловить ее, Мария уже готова разорвать отношения.

В этой паре ссоры на почве ревности происходят снова и снова и проигрываются по одному и тому же сценарию.

На поверхностном, социальном уровне, Иван указывает на некий «промах» Марии и требует сатисфакции, а она - оправдывается. На глубинном, психологическом уровне, они обмениваются скрытыми посланиями, которые отражают их убеждения о себе, о других, о мире в целом.

Социальный уровень общения:

И – «Ты долго не отвечала на телефон, почему это опять происходит? С кем ты была?».

М – «Я была на занятии и выключила звук на это время. У тебя нет повода сомневаться во мне».

Психологический уровень:

И – «Ага, попалась. Я знаю, что никому нельзя доверять, и тебе тоже».

М – «Все мужчины тираны».

В игровом взаимодействии первостепенное значение имеет психологический уровень, именно он определяет последующую развязку «пьесы». Другой обязательный элемент игры – переключение, смена ролей.

Если вначале Иван выступает в роли нападающего (Преследователя), а Мария – в роли обороняющегося (Жертва), то через некоторое время, накопив обиды и устав от тирании молодого человека, девушка может гневно хлопнуть дверью и уйти. Таким образом, они поменяются ролями и Иван в позиции Жертвы будет сокрушаться о том, что «и она меня бросила, я так и знал, что доверять чревато».

Далее игроки могут испытать замешательство и смущение, пытаясь понять, что это было и почему подобное происходит с ними снова и снова, а в финале каждый получает расплату в виде неприятных, но привычных чувств – разочарования, гнева, печали или депрессии.

Последовательность взаимодействий в психологической игре Эрик Берн описал в виде формулы:

Крючок + Клев = Реакция ? Переключение ? Смущение? Расплата

В чем выигрыш игроков?

И все же, каков позитивный результат психологической игры, ради чего человеческая психика все это затевает?

Игра «заставляет» нас испытывать неприятные, но знакомые чувства. Ключевое слово здесь – знакомые, до боли знакомые. Тем самым игра придает общению предсказуемость.

Мы все нуждаемся в структуре. Прежде, чем структурировать нашу жизнь и времяпрепровождение, мы задаем структуру нашим чувствам, мыслям, верованиям. Отделяем «черное» от «белого», минимизируем хаос этого мира. Психика стремится к состоянию равновесия, гомеостаза, и с этой функцией игры справляются великолепно.

Пустив корни в нашем детстве, игра воспроизводит наши отношения со значимыми взрослыми и, как следствие, дает нам ощущение стабильности и безопасности. Проигрывая знакомые паттерны, психика как будто надеется на разрешение детской проблемной ситуации. Но это, безусловно, иллюзия.

Проанализируем дополнительные преимущества игры для Ивана:

• Игра поддерживает внутрипсихическую стабильность, позволяя Ивану абстрагироваться от детских болезненных переживаний. Вполне возможно, что, обратившись к ним, он бы почувствовал себя брошенным, одиноким, нелюбимым, каким он ощущал себя в родительской семье.
• Игра позволяет Ивану в какой-то степени избегать реальности, а также истинной близости. Парадоксально, но эмоциональная близость вполне может пробуждать тревогу, с которой ему сложно справиться.
• Игра является мощным источником так называемых «поглаживаний», пусть и негативных. На бессознательном уровне Иван чувствует, что получает внимание от своей девушки. Возможно, в детстве ему не хватало позитивных «поглаживаний», поэтому сейчас он смело мог бы сказать «зато так я хотя бы заметен». Это крайне весомый фактор, ведь для поддержания психического равновесия нам всем нужно внимание других людей.
• Игра предоставляет Ивану «тему» для общения со своей девушкой. Они часто ссорятся, эмоции зашкаливают, затем наступает временное примирение. Эмоциональные качели создают иллюзию псевдоблизких отношений.
• Игра также снабжает Ивана материалом для обсуждения в мужской компании. Он может сетовать на то, что «этим женщинам нельзя доверять, вы только послушайте…».
• Игра подтверждает жизненную позицию Ивана - «Со мной что-то не в порядке, я не достоин любви». Скорее всего, в свою любимую игру он играет не только с Марией.
• Польза психологических игр c точки зрения выживания человека как биологического вида состоит в тренировке устойчивости к стрессу. Каждый раз, когда Иван завершает игру, он испытывает до боли привычное разочарование и фрустрацию, это воспринимается организмом как микростресс, и чем больше их – тем выше иммунитет к эмоциональному дискомфорту.

И, тем не менее, при всем обилии преимуществ психологические игры сложно назвать удачным «выбором» психики. Игры ограничивают наш поведенческий репертуар и отдаляют нас от самих себя и от других людей.

При желании вполне реально заменить игры на более приятное взаимодействие.
Первый шаг на этом пути – осознать свои игровые модели.