Было время, когда я приходил домой после работы или в выходные – и не мог усадить себя за изучение английского, не справлялся с задуманным перечнем книг для прочтения, не решал какие-то домашние задачи.

Ещё бывало так, что в свободное время переедал – что угодно, лишь бы живот был забит сверх меры так, чтобы грозился вот-вот лопнуть. У меня не получалось остановиться, пока не понимал, что в меня больше не лезет.

Ещё часто мог просто улечься перед телевизором и просмотреть все фильмы. А потом себя за это винил – мол, я такой плохой-нехороший, опять ничего из задуманного не сделал, опять обожрался, пролежал на диване всё время.

Когда все попытки заставить себя выполнять запланированные дела провалились, я решил пойти от обратного. Задумался не о том, чего я лишаюсь из-за лени, а о том, что она мне дает. Возможно, мои попытки избавиться от лени были бесплодны потому, что я могу лишиться чего-то важного, поборов лень. Поэтому я и неосознанно сопротивляюсь тому, чтобы лениться меньше.

Для этого, сугубо ради эксперимента (и поэтому удалось с собой договориться :)), решил однажды взять и на выходных сделать всё-всё, что запланировал. И вот я всё сделал и даже к понедельнику побрился и рубашку погладил (что обычно делаю утром в понедельник), и… хожу по квартире и вдруг осознаю, что не знаю, чем заняться, куда себя деть. Я попал в очень неуютное и тревожное состояние.

Потом понял,
почему мне неуютно быть в ситуации, когда у меня всё получается.

Если нет устойчивого ощущения Я-Хороший, со-мной-всё-в-порядке, то положение, когда вдруг всё хорошо, дело спорится, всё складывается как надо – напрягает. Потому что это незнакомо. Я не привык, что у меня всё хорошо. Мне комфортнее, когда знаю, где не дотягиваю, в чем не успешен. Ощущение со-мной-не-всё-в-порядке – знакомое, «родное».

Каждый раз, когда у меня всё-всё получалось, как я и планировал – это непривычно, поэтому непредсказуемо, а значит – неуютно и тревожно. Поэтому (неосознанно) избегал ситуаций, когда у меня всё получается. И делал это при помощи прокрастинации (лени).

Если мы что-то делаем, то это зачем-то нам нужно, даже если «головой» хотим другого. Прокрастинация поддерживала ситуацию неполной успешности, когда часть дел не успеваю сделать в срок, соответственно, сохранялось привычное и комфортное ощущение со-мной-не-всё-в-порядке. Когда у меня не все дела сделаны – я знаю, чем мне заниматься (отложенными делами). Я также знаю, чем мне заняться вместо отложенных дел – улечься перед телевизором и ругать себя за то, что лежу.

Вот это и давала мне лень:

• спокойствие от пребывания в комфортной для себя ситуации,
• сохранение самоощущения со-мной-не-всё-в-порядке.

Лень поддерживала стабильность в моей жизни, оберегала меня от тревожных и непредсказуемых изменений.

Вы скажете: когда всё сделано, можно ведь просто отдыхать!
Причем без вины за отложенные на потом дела.

Но когда я решил замедлиться и выделил время для отдыха, стал меньше планировать дел, то и тут почувствовал себя неуютно. Поймал себя на желании вскочить и куда-то бежать и делать, делать, делать – много дел сразу.

• Как будто жизнь проходит мимо, если я не суечусь, не подпрыгиваю на месте, не берусь сразу за несколько задач.
• Как будто я что-то важное в своей жизни упускаю, если просто живу – отдыхаю, делаю только то, на что есть силы и время.
• Как будто это неправильно (а значит нехорошо) жить вот так – выделяя время на полноценное ничегонеделание.

Ведь надо жить через силу, через «не могу», надо преодолевать себя, свою лень, надо всегда быть чем-то занятым – вот такие установки отчетливо услышал в своей голове.

Потом вспомнил своё детство.
Папа постоянно что-то делает, любой выходной или праздник – отличная возможность что-то делать, а не отдыхать! Мама тоже постоянно чем-то занята и ещё умеет так грустно и глубоко вздыхать, что тут же накатывает ощущение вины из-за того, что я тут с книжкой разлегся, а мама работает, ей тяжело, мог бы и помочь пойти.

Поэтому жить в своем ритме это не только неправильно – к этому еще и примешивается ощущение вины: я плохой, когда живу по-своему (а не так, как надо, как принято, как другие).

Так и получается сейчас, уже во взрослой жизни.
На время накладывается много ожиданий – я должен много делать, не сидеть на месте, потому что так правильно. Плюс внутри скоблит ощущение вины за каждый нереализованный пункт плана собственных дел (перед виртуальными родителями в голове, перед воображаемыми теми – кто не в пример мне много делает, много успевает, то есть перед идеальным образом себя).

Таким образом, во время анализа моего отношения к отдыху нашел, что в списке моих важных и значимых дел не было отдыха! Отдых должен был разместиться где-то между планами – каким-то образом втиснуться, состояться, дать мне силы, но не мешать запланированным делам.

Понятно, что это было нереально, поэтому включался самосаботаж. Так организм сам себе брал время для отдыха (но это не было полноценным отдыхом, потому что это время сопровождалось самокритикой за лень).

Поэтому нельзя было все дела взять и переделать, ведь тогда придется отдыхать, а отдыхать – нехорошо… Надо быть всегда занятым. Откладывание дел на потом и самокритика – тоже вполне себе занятие.

А что насчет регулярного переедания?

Первая причина:
я заедал переживание того, что со-мной-не-всё-в-порядке, что я лентяй, что никак не могу себя заставить делать все запланированные дела. С одной стороны, я себя критиковал, а с другой – удовольствием от еды компенсировал ощущение своей неполноценности.

Вторая причина:
с полным животом не до дел. Переел – значит ничем заниматься не можешь, ходишь и пыхтишь, себя ругаешь (как правильный родитель нашкодившего ребенка), физически от переедания тяжело. Таким образом, получал своеобразный «законный» повод не браться за кучу домашних дел – потому что мне плохо.

Да, я плохой, что переел, но теперь поделать с этим ничего не могу, надо дождаться, когда ощущение переедания пройдет. То есть, помимо того, что перееданием заедал тревогу по поводу себя лентяя, еще в переедании была прямая выгода – набитый живот помогал не заниматься делами. Переедание поддерживало прокрастинацию.

Итого.

Ситуация успешности, например, когда все-все дела сделаны вовремя, для меня была незнакомой, а значит непредсказуемой, а значит тревожной, неуютной, некомфортной. Неосознанно при помощи лени я избегал успешности, сохраняя привычное течение дел и «родное» самоощущение со-мной-не-всё-в-порядке.

Отдых не был в списке важных и значимых дел. Отдыхать, заниматься собой, только тем, чем хочешь – нехорошо, неправильно, это лентяйство. Если всё переделаю, то пришлось бы отдыхать, а я не умею ничего не делать.

Переедал – заедал переживание себя неидеального, что никак не могу взять себя в руки. Внутреннему Ребенку нужна была компенсация, чтобы как-то себя успокоить после всех этих самообвинений, чтобы хоть как-то пережить чувство вины.

Переедание поддерживало лень. Они «работали» в паре, помогая мне избегать возможности быстро все дела переделать, став в этом успешным. С полным, распирающим животом много не сделаешь.

Что сделал.

Перевоспитываю себя (и это продолжается по сей день) – буквально, как ребенка. Но только теперь не критикуя, не забивая себя виной, а поддерживая, помогая разобраться в происходящем.

Отдыху придал значимости – сделал его тоже важным и нужным делом наравне с остальными. Отдых вносится в ежедневник в список обязательных дел. Потупить в телевизор или просто в окно так же важно, как английский учить.

Дела ранжируются по степени значимости, и начинаю с наиболее важных. Что не успел сделать сегодня – ну и ладно, зато успел более важное. Какие-то дела вообще вычеркнуты из списка, потому раньше они там были для массовки, чтобы придать грандиозности моим планам.

Постепенно привыкал к успешности, к ощущению я-могу, я-успешен, я-хороший, со-мной-всё-в-порядке. Начинал с одного дня в неделю. Буквально – планировал, например, что в субботу вовремя сделаю все задуманные дела, и потом будет свободное время, и что это хорошо, и нормально, и что можно разрешить себе ничего не делать. Потом два дня в неделю. Потом три. Потом…

Переедание почти сошло на нет.

Рецидивы редко, но случаются. Отношусь к этому с пониманием – я столько лет жил одним образом, поэтому быстро всю махину своей жизни развернуть в другую сторону вряд ли возможно.