Расставания в нашей жизни: как пережить утрату и обрести себя

Взгляд из терапевтического кабинета

Автор Редько Д.П.

Психолог, психоаналитически- ориентированный терапевт

Каждый день в моем кабинете звучат истории, объединенные общей, универсальной темой: боль утраты. Расставание с любимым человеком, уход близкого, окончание дружбы, потеря работы или даже прощание с прежней версией себя — все это грани одного многогранного и неизбежного человеческого опыта. Ко мне приходят люди, разбитые горем, с ощущением, что почва ушла из-под ног, а будущее потеряло краски. «Как жить дальше?» — этот вопрос, полный отчаяния и надежды, становится центральным в нашей работе. Опираясь на опыт клинической практики, психоанализа, юнгианской и экзистенциальной традиций, я постараюсь в этой статье провести вас через лабиринт переживания утраты и показать, что на другом конце туннеля может находиться не просто «заживление», но глубокое личностное преображение.

Природа боли: почему это так невыносимо?

С точки зрения психоанализа, значимые отношения — это не просто связь между двумя людьми. Это внутренние объекты, которые становятся частью нашей психической структуры. Любимый человек выполняет функции саморегуляции, придает смысл, обеспечивает нарциссическое отражение («я существую, потому что меня любят»). Когда он уходит, происходит не внешнее, а внутреннее катастрофическое событие: рушится часть нашего внутреннего мира. Возникает состояние «психической дыры», опустошения, которое физически ощущается как боль в груди, ком в горле, отсутствие сил.

В юнгианской аналитической психологии расставание часто рассматривается через архетип смерти-возрождения. Это необходимый этап в процессе индивидуации — становления целостной личности. Отношения, особенно длительные, формируют совместную психическую реальность, «союз душ», где часто происходит делегирование: один партнер несет, например, рациональное начало, другой — чувственное. После расставания человек сталкивается с отвергнутыми, непрожитыми частями себя, которые теперь требуют интеграции. Боль — это сигнал о начале этого трудного, но целительного пути.

Экзистенциальный подход добавляет важный ракурс: утрата обнажает фундаментальные данности человеческого существования — конечность, одиночество, свободу и бессмысленность. Расставание есть прямое столкновение с конечностью отношений и иллюзией контроля. Оно выбрасывает нас в экзистенциальное одиночество, заставляя заново отвечать на вопросы: «Кто я без этого «мы»? Зачем мне теперь жить?»

Клинические портреты: истории из кабинета

Кейс А. (психоаналитический взгляд): Мария, 38 лет, после ухода мужа испытывала панические атаки и говорила: «Я исчезаю, меня нет». В процессе работы выяснилось, что с детства ее самооценка строилась на одобрении значимых фигур. Муж стал центральным «зеркалом», подтверждающим ее существование. Его уход реактивировал детскую травму покинутости. Терапия была направлена на восстановление внутреннего стержня, отделение самооценки от внешнего подтверждения, «интроекцию» (усвоение) стабильного, доброго образа терапевта, который стал основой для нового внутреннего объекта.

Кейс Б. (юнгианский взгляд): Игорь, 45 лет, тяжело переживал развод, обвиняя себя. В сновидениях он постоянно оказывался в темном лесу у реки. В аналитической работе этот образ был исследован как встреча с Тенью — всеми вытесненными качествами, которые он не принимал в себе (агрессия, слабость, зависимость). В браке его Тень частично «носила» жена, проявляя, например, открытый гнев. Теперь ему пришлось встретиться с этим самостоятельно. Путь через «темный лес» самопознания привел его к большей целостности и освобождению от навязчивого чувства вины.

Кейс В. (экзистенциальный взгляд): Анна, 50 лет, после расставания с взрослым ребенком, уехавшим в другую страну, ощущала абсурдность и пустоту жизни. «Моя миссия окончена. Я больше не мать в ежедневном смысле. Кто я?» — спрашивала она. Терапия фокусировалась на поиске новых смыслов, на признании свободы, которая за этой пустотой скрывалась. Она постепенно переформулировала идентичность с «материнской функции» на «творческое присутствие в мире», начав писать мемуары и вести блог о родительстве.

Путь через скорбь: не линейный маршрут, а спираль

Классические стадии горевания Э. Кюблер-Росс (отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие) на практике редко выглядят как прямая линия. Чаще это хаотическая спираль, где человек может возвращаться к уже, казалось бы, пройденным эмоциям.

1. Позвольте себе чувствовать всё. Современная культура поощряет избегание боли («держись», «все пройдет», «займись собой»). Но непрожитая скорбь уходит в тень, превращаясь в хроническую депрессию, соматические болезни или токсичные поведенческие паттерны. Гнев, направленный на ушедшего или на себя, тоска, вина, облегчение — все это имеет право на существование. В кабинете мы создаем безопасное пространство для этой «первобытной» эмоциональной бури.

1. Создайте «контейнер» для памяти. Психоаналитик Д.В. Винникотт говорил о значении переходных объектов. В горевании полезно создать ритуал или артефакт, который удерживает связь, но трансформирует ее: альбом с фотографиями, письмо с выражением всех несказанных слов (которое не обязательно отправлять), посадка дерева. Это помогает символически переработать утрату.

1. Задайте себе вопрос не «почему?», а «для чего?». Вопрос «почему это со мной случилось?» ведет в тупик вины или обиды на мир. Экзистенциальный вопрос «для чего? что эта утрата может мне открыть? какие новые возможности в себе и в жизни я могу теперь рассмотреть?» — поворачивает лицом к будущему. Это не обесценивание боли, а поиск точки опоры в ней.

1. Встретьтесь со своей Тенью. Спросите себя: какие свои части я не хотел видеть в этих отношениях? За что я так критиковал партнера — возможно, это то, что я отвергаю в себе? Какую роль я играл в этих отношениях, и от какой ответственности за динамику расставания я отказываюсь? Эта работа требует смелости и часто нуждается в сопровождении аналитика.

1. Пересобирайте самость. После утраты «Я», важно постепенно, как мозаику, собирать новую идентичность. Кто я, когда один? Какие мои ценности, интересы, мечты были отложены? Экзистенциальный терапевт Ирвин Ялом говорил, что столкновение с небытием (в форме утраты) может резко усилить ощущение жизни. Попробуйте малые шаги: новое хобби, иной маршрут прогулки, курс обучения. Это не бегство, а исследование граней своего «Я», которые раньше были в тени.

1. Найдите сообщество. Экзистенциальное одиночество — участь каждого, но человеческое утешение в разделенной боли — мощный целительный фактор. Это может быть группа поддержки, друзья, способные просто быть рядом, или терапевтическая группа. Проговаривание истории утраты в принимающем кругу лишает ее демонической власти.

Заключение: утрата как инициация

В конечном счете, глубокое переживание утраты — это инициация, обряд перехода в новое качество бытия. Она ломает старые защиты, заставляет сбросить не подходящую более «кожу» и встретиться с самым ядром своей экзистенции. Это мучительно, но в этой муке рождается подлинность.

Как я часто говорю своим клиентам в конце этого трудного пути: «Вы не вернетесь к прежнему себе. И это хорошо. Вы станете сложнее, глубже, настоящее. Вы будете носить шрам, но этот шрам — свидетельство вашей способности любить, терять и продолжать жить, неся в себе и боль, и мудрость, которую она принесла».

Это не путь «забыть и отпустить». Это путь — «включить в свою историю и продолжать идти, сделав опыт утраты частью своей силы».

---

Список литературы

1. Кюблер-Росс, Э. О смерти и умирании . — М.: София, 2001.
2. Ялом, И. Экзистенциальная психотерапия . — М.: Класс, 2005.
3. Юнг, К.Г. Отношения между Эго и бессознательным . // В кн.: Юнг К.Г. Психология бессознательного. — М.: Канон, 1994.
4. Волкан, В., Зинтл, Э. Жизнь после утраты. Психология горевания . — М.: ИОИ, 2018.
5. Немиринский, О.В. Экзистенциальная терапия утраты и горя . // Московский психотерапевтический журнал, 2004, №3.
6. Фрейд, З. Печаль и меланхолия (1917). // В кн.: Фрейд З. Основные психологические теории в психоанализе. — СПб.: Алетейя, 1998.
7. Ньюман, К. Перенос и проекция в практике юнгианского анализа . — М.: Когито-Центр, 2017.