Вот несколько критериев (и это не весь перечень), которые соответствуют личностям с онкозаболеваниями:
1. Люди с онкологическим характером:
Проведенные клинические исследование, которые продолжались 20 лет, в которых принимали участие как онкобольные, так и здоровые люди, показали определенные личностные профили.
Были выявлены основные признаки и личностные качества, присущие людям с онкологией на момент болезни:
Дисфункциональная семья — это семья, в которой нарушены нормальные процессы функционирования, что приводит к негативным последствиям для всех её членов, особенно для детей. В таких семьях не удовлетворяются базовые потребности в безопасности, любви, уважении и поддержке, что может приводить к эмоциональным, психологическим и поведенческим проблемам.
В этом исследовании из здоровых людей, у которых был выявлен подобный онкопрофиль, в течении 5 лет заболело еще более 70%.
Далее этих участников продолжали исследовать каждые 5 лет на протяжении 20 лет, и те, кто через 10-15 лет были живы и здоровы, не имели рецидивов, кто выжил после онкологии, их личностный профиль был уже другой.
Выздоравливали люди, которые в процессе лечения смогли сильно измениться, сформировали другой способ восприятия себя и людей, другой способ эмоционального реагирования и построения отношений.
2. Люди с ярким нарциссическим характером, которые в своей жизни резко сталкиваются с невозможностью нарциссической экспансии или нарциссическим ударом (то, что сильно бьет по самооценке), то в этом месте с высокой степенью вероятности возникает онкозаболевание.
Нарциссическая экспансия — это психологический механизм, при котором человек использует других людей, достижения или объекты, чтобы поддерживать своё чувство собственной значимости (например, я сам по себе ничего не значу, но у меня есть кто-то или что-то, что придает мне значимости).
3. Люди, которые заболевают в процессе идентификации по симптому с близким человеком, переболевшим, болеющим или умершим от онкологии (например, из-за сильного чувства вины, что не спасли, не смогли помочь, не вовремя обратились к врачу и пр.).
4. Люди, которые сами являются нарциссическим расширением своих родителей, им не позволено быть собой, им разрешено только соответствовать ожиданиям и требованиям родителей.
Ложная самость такого человека (который сам является нарциссическим расширением) настолько велика, с помощью нее он контактирует со всем миром, и увидеть истинную самость невозможно, она слишком мала или скрыта. Т.е. такому ребенку изначально не дали развить свою индивидуальность, из него родители с самого начала «лепили» свое продолжение, то, что они хотели в нем видеть, а не личность самого ребенка.
И в процессе длительной терапевтической работы важно добраться до истинного Я пациента, спрятанного под очень толстой маской очень удобного, правильного, конформного, послушного, хорошего и покладистого человека.
Такие люди еще называются «нормопатами» (понятие ввела французский психоаналитик, доктор медицины Джойс Макдугалл), поскольку это покладистые, уравновешенные, хорошо адаптированные люди, высокофункционирующие, конформные, избегающие конфликтов, стремящиеся быть добрыми и приятными. Именно это и делает их «нормопатами» – нормальными до патологии.
«Все вроде хорошо, и они нормальны, но все слишком хорошо, и они слишком нормальны», – пишет о них Клод Смаджа.
Они мало чем примечательны, почти не выделяются из толпы, в них нет ни изюминки, ни сумасшедшинки, они редко видят сны, почти не сожалеют о прошлом и еще меньше мечтают о будущем. Живут не так, как им бы хотелось, а «как надо», под эгидой долженствования, неся по жизни свой крест и радуясь, что «он не такой тяжелый, как у других».
Так вот такие «нормопаты» чаще всего являются людьми с психосоматическим функционированием психики (психосоматическая фиксация психики).
1 – психизация, психический метаболизм (в норме) – когда аффект перерабатывается психикой.
2 – поведенческий, психика не справляется, но отреагирует в действии (это действия широчайшего спектра – и навязчивые действия, и маниакальные, и тяжелые зависимости, гиперсексуальность, трудоголизм и пр.)
3 – соматизация (через тело), тело работает за психику, вместо психики. Люди болеют в те моменты, когда должны испытывать психическую боль или сильные переживания, но эмоционально они ничего не чувствуют. Нет психической переработки, им как было никак, так и остается никак, но вдруг они заболевают. Они не связывают события, переживания и свое состояние здоровья, не могут почувствовать аффект напрямую, он сразу падает в тело.
Психосоматическая фиксация возникает при провале или критическом дефиците эмоциональной тёплой связи с матерью на симбиотической фазе (первые 3-4 месяца жизни ребенка). Психосоматическая фиксация - это когда основным видом контакта со значимым человеком становится «изменение состояния тела». Болезни, аллергии и физическое самочувствие начинают говорить вместо чувств, вместо «мне одиноко» - у меня мигрень, вместо «я в ярости» - у меня рецидив зудящего дерматита, вместо «я в панике» - у меня диарея, и так далее, а вместо «я не могу тебя потерять» может произойти развязывание смертельно опасного заболевания.
Психику таких людей еще называют оператуарной.
Такая оператуарная психика получается, если в раннем раннем детстве так случилось, что мама практически не могла инвестировать либидинозно психику ребенка, эта невозможность инвестировать ребенка влечением к жизни.
Вот если мама по каким-то причинам не может ребенка этим либидо инвестировать, то это психику ребенка сразу опускает на очень низкий уровень функционирования. Потому что это материнское отношение и инвестирование, которое в ребенка впитывается через очень раннюю теплую связь с мамой, становится этим золотым запасом влечения к жизни, этим топливом, которое везет потом его по жизни. Это первые дни, первые месяцы жизни ребенка. Особенно первые месяцы критичны. Сюда корнями уходит психосоматическое функционирование.
И если, например, связь матери и ребенка на ранних этапах временно обрывается, ребенка увозят в реанимацию, и да, там сохраняют жизнь ребенку, но его психика сталкивается с ужасом и пустотой; либо это мама, которая в депрессии, и она может быть физически рядом с ребенком, ухаживать за ним, но эмоционально не вовлечена в него, и ей непереносим его плач; и может быть множество разных сценариев.
Психике ребенка нечем осуществлять психический метаболизм (переработку), там очень слабое Я, очень слабая идентичность, очень слабое влечение к жизни, нечем любить и нечем жить эту жизнь и любить жизнь. Там очень слабая связь с бессознательным, это такая защитная реакция такой психики, потому что из бессознательного приходят влечения, а у них нечем эти влечение реализовывать. Получается такой живой и неживой одновременно человек, они довольно часто болеют.
1 тип – обратимый, свойственна всем нам, независимо от типа психического функционирования, соматизация как временная реакция на травмирующее событие, которая пробилась через психические защиты, за пределами нашей психики, чтобы это переварить и переработать. Это может быть из-за того, что уже была череда ударов и психика истощилась, либо очень тяжелые жизненные события. Даже если человек невротического уровня функционирования, психика выводится из игры. Психика условно говорит: «давай переболеем воспалением легких, я больше не могу, дай отдохнуть». И это нестрашные вещи, психика просто «пошла в отпуск», ну сколько можно эти чувства переживать и перерабатывать…
2 тип – злокачественный, который приводит к смерти, связанный с тем, что произошло окончательное развязывание влечения к смерти. Чаще всего случается с психосоматиками, т.к. там и так связанного либидо очень мало, либо развязывается от нарциссических ударов (удар по твоему Я, стыд, позор, ты не справился, ты плохой), и эти нарциссические удары гораздо тяжелее, чем объектные потери. Я потерял, я грущу и мне больно – это потеря объекта, (это м.б. потеря и работы и пр., если это было либидинозно инвестировано). А нарциссический удар – это удар по самому человеку, по его праву жить, потому что он хороший.
У психосоматиков в принципе очень хрупкий нарциссизм и они всю жизни балансируют на этой нехватке. «А имею ли я право жить?» Нарциссический удар для психосоматиков часто может быть смертелен, т.к. этот удар нечем отразить, у них нет чувства, что я достаточно хорош, и тогда они жестоко нападают сами на себя. У них нет контраргумента «почему я имею право жить», потому что у них нет Я, которое может спорить и биться за себя, оно очень незрелое, хрупкое и диффузное, у них есть только правила, как правильно и как не правильно.
Очень часто это пол года затишья после удара, а потом развязывается смертельное заболевание.
Психика оператуарного человека совершенно не умеет проделывать работу горя, горевать, осознавать что произошло, чувствовать эту боль, перерабатывать, выводить ее из психики, они этого не умеют, у них этого метаболизма нет, им просто нечем.
Для того, чтобы начался запуск соматизации в виде формирования онкологического заболевания, внутрипсихическая ситуация должна стать критической. Она должна выйти за границы переносимости. Какое-то время до запуска онкологии после травмирующего события человек находится в состоянии эссенциальной депрессии, он как будто пытается нечувствовать ничего, ему словно нечем переживать ужас и боль, как временная анестезия от боли психической, но она в какой-то момент заканчивается, и запускается болезнь.
Я говорю о матери, но, конечно, в этом процессе может участвовать и отец, и другие члены семьи, и это, как правило, уже родители с фрагментированной слабой психикой, например, выросшие в психосоматических семьях, либо зависимых семьях и т.д. Это уже поколенческая чаще история, которая усугубляется из поколения в поколение. У родителей таких пациентов нет зрелой идентичности, интегрированной самости, они сами очень травмированы.
Онкология – это психосоматика чаще в 3-4 поколении соматизированных семей. И это уже называется трансгенерационной передачей травмы, тем более если это касается болезни детей.
В бессознательном человека не существует времени и пространства, все воспринимается как здесь и сейчас, и у человека за поколения накапливается огромная масса непереработанного, непереносимого, убивающего, ужасного, тяжелого опыта.
Терапевт для такого пациента становится контейнером, как бы дает свою психику взаймы для возможности запуска процесса психизации, и помогает ему перерабатывать все то непереработанное содержимое, развивает, взращивает и укрепляет психику пациента, развивает символизацию и ментализацию психического аппарата, исследует его бессознательные внутрипсихические конфликты, помогает его психике сепарироваться, и многое другое. Это не значит, что человек тогда вообще не заболеет, жизненные обстоятельства могут быть разными и очень травмирующими, и такая терапия длится много лет, и зависит также и от того, в каком возрасте человек приходит в терапию.
Но важно понимать, что в любом случае/подходе лечение идет не на уровне симптома или болезни, а на уровне личности человека в целом. Нельзя просто взять и забрать у человека симптом, он от чего-то его психику защищает! И в первую очередь защищает от безумия, не дает ему сойти с ума!
Поэтому и работа должна быть постепенной и очень бережной.
То, что я описала, это очень малая часть того, что может запускать онкологические либо иные тяжелые заболевания. Материалы собраны из разных статей и семинаров коллег по данной теме.
3000 баллов рейтинга
Показ вашей анкеты в блоке «Сайт рекомендует»
Голосовые ответы
Видео-ответы
