Она поправляет прядь волос, незаметно вытирает влажные ладони о джинсы, старается говорить уверенно, но на самом деле очень волнуется. Новый знакомый вполне симпатичный, разговор только начался. Многие другие уже бы успокоились. Однако у неё с каждой секундой внутри всё больше напряжения: «Как я выгляжу? Вовремя ли улыбаюсь? Не слишком ли много говорю? Или нужно больше?».
Такое состояние знакомо некоторым женщинам. Оказываясь в поле внимания мужчины, особенно в контексте потенциального сближения, им кажется, будто весь внутренний мир вдруг становится особенно хрупким и уязвимым. И хотя внешне это порой выглядит как лёгкий трепет, в душе у такой барышни может бушевать настоящий ураган: учащённое сердцебиение, неуверенный голос, неловкие паузы, желание провалиться сквозь землю. Важно понять: за этим редко стоит просто застенчивость. Чаще — длинная психологическая история, которая родилась гораздо раньше, чем первое свидание.
Одна из самых мощных и разрушительных внутренних ловушек — это страх оценки. Девушка ощущает, будто её каждое слово, каждый жест, интонация и внешний вид — словно под микроскопом. Всё, что делает её живой и настоящей, вдруг начинает казаться неподходящим, неправильным, потенциально обнуляющим интерес к ней.
А в голове разыгрывается внутренний спектакль: «Вот он замечает оговорку, вот мысленно выносит вердикт, вот уходит, разочарованный».
Так прослеживаются следы тех берущих начало в детстве сценариев, в которых её ценность связывалась с тем, как она выглядит, насколько она хороша для других, как её воспринимают. Роль, заключающаяся в том, чтобы быть достаточной для других, формировалась в качестве обязанности завоёвывать симпатию, соответствовать ожиданиям.
Позже она проявляется и в том, чтобы не спугнуть интересующего человека и не разочаровать его. И вот уже обычное общение сопровождается внутренним судилищем, где нет права на шаг в сторону от идеала, но есть постоянный страх быть раскритикованной или отвергнутой.
Нередко избыточное волнение прорастает из боли прошлого опыта: насмешек, отвержения, унижения. Особенно если это происходило в раннем детстве и подростковом возрасте, когда существовал особенно высокий риск любого «ты не такая» оставить травматический отпечаток. В подобных случаях позже страх перед мужским взглядом не столько имеет отношение к конкретной личности, сколько к нежеланию столкнуться с уже знакомой болью.
Чтобы защитить от боли, психика запускает функцию гиперконтроля: всё продумывается наперёд, каждое слово взвешивается, мимика — давно отрепетирована на многих предыдущих ситуациях (и на детских тоже) и работает автоматически определённым образом.
Но чем больше контроля, тем меньше живости. И тем заметнее неестественность, которую сама девушка и замечает, а значит, тревога снова усиливается. Замыкается порочный круг: напряжение → неестественность → стыд → ещё больше напряжения.
Волнение часто связано с образом, который на него проецируется. Кто-то носит в себе романтические картинки: «Он — принц, я должна быть безупречной». Кто-то — болезненные установки: «Я должна соответственность», «Мужчины любят только лёгких», «Все хотят одного». Такие проекции, взятые из фильмов, статей, чужих историй, семейных историй, влияют на восприятие и создают искажения.
Тревожный ум в такие моменты не видит живого человека — он видит строгого судью, которому надо понравиться, или, например, охотника, от которого нужно защититься. И в подобном восприятии нет места реальному диалогу, нет пространства для взаимности. Только игр\в одни ворота, где женщина старается понравиться или ждёт подвоха, но не проявляется такой, какая есть.
Имеет смысл осознать: источник волнения — не в том, что мужчина слишком важен, а в том, что внутренняя уязвимая часть оказалась без поддержки. И тогда важно не устранять волнение, не бороться с ним, а пробовать с ним подружиться: «Да, я боюсь. Это нормально. Я могу говорить, даже если голос дрожит».
Полезна практика внутреннего «разоблачения катастрофы»: «А что реально ужасного случится, если я не понравлюсь? Если неудачно шучу? Если он поймёт, что я волнуюсь?». Почти всегда оказывается: ничего критического. Чаще всего — совсем никаких последствий. Мужчина либо не заметит, либо забудет через минуту, либо даже сочтёт это трогательным. А вот тревога убеждает в обратном. И её важно разоблачать.
Следующий шаг — сместить фокус внимания. Не на себя, не на «Как я выгляжу», а на другого. Интерес к собеседнику — почти настоящая магия. Он оживляет разговор, разрушает схему «Он — экзаменатор, я — испытуемая». Тогда и начинается настоящая встреча.
И, конечно, систематическая работа над самоценностью. При опоре на мнение других всегда будет страх. Но там, где появляется убеждение «Я могу быть разной, и при этом интересной другим и принимаемой ими», рождается свобода. А она — основа для любого искреннего диалога.
Страх общения с мужчинами — значимый сигнал. Иногда он исходит от той части себя, которая хочет быть живее. Иногда — от травмированной части, которой когда-то не хватило поддержки для исцеления. Иногда — от тела, которое учится вновь доверять близости.
Волнение — не приговор. Оно указывает на зону роста. Если мы дрожим, значит, ещё вполне живы. И если не бояться этой дрожи, если позволить себе быть настоящими, поработать с психологом, рано или поздно, получится быть спонтанной, говорить не идеально, не стараться понравиться, не угадывать того, какой стороной повернуться к собеседнику, чтобы завоевать его внимание.
И когда-то вы поймаете себя на том, что не ждёте реакции, не боитесь провала, не подбираете тщательно слова в разговоре. Просто говорите. Просто смеётесь. Просто слушаете. И в этом «просто» вдруг оказывается так много себя, лёгкости, присутствия! И приходит осознание свободы — не как грандиозного события, а как естественного возвращения домой.
1000 баллов рейтинга
Показ вашей анкеты в блоке «Сайт рекомендует»
Голосовые ответы
Видео-ответы
