Я ем, чтобы не плакать

О боли, которую мы носим в теле — и о поиске утешения, которого так не хватало

Сегодня мне хотелось бы поговорить о непростой теме. О том, как еда перестаёт быть просто едой и становится чем-то большим — опорой, утешением, способом выживания. Иногда всё кажется в порядке. День проходит спокойно, человек держится, старается быть собранным, всё под контролем. Но где-то внутри накапливается напряжение. Может быть, невыраженная злость. Может быть, одиночество. Или тревога, которую никто не замечает. И тогда приходит вечер, и рука тянется к еде не потому, что голодно, а потому что хочется успокоиться. Хочется почувствовать хоть какую-то теплоту. Съесть что-то — и на пару минут ощутить, будто становится легче.

А кто-то, наоборот, когда нервничает, вообще не может есть. Еда не лезет в горло. Всё внутри как будто сжимается, и тело отказывается принимать пищу. И то, и другое — реакция. И то, и другое — попытка справиться, хоть как-то. У всех по-разному.

Когда на душе тяжело, часто тянет именно к сладкому. К углеводам. Это не случайно — сладкая пища действительно вызывает кратковременное ощущение облегчения. Повышается уровень серотонина — так называемого гормона радости. И становится чуть-чуть легче. На пару минут появляется ощущение, будто всё не так страшно. Именно поэтому хочется шоколада, булочек, чего-то мягкого, тёплого, сладкого — не потому, что человек слаб, а потому что мозг ищет способ выжить в условиях внутреннего напряжения.

Многие привычки, связанные с едой, берут своё начало в прошлом. Часто — в детстве, когда еда была не только способом насытиться, но и формой любви. Кого-то уговаривали поесть «за маму, за папу», кого-то кормили, когда он плакал, вместо того чтобы обнять или поговорить. У многих еда стала символом утешения, заботы, безопасности. Если в семье не было принято говорить о чувствах, если грусть или злость осуждались, человек учился прятать свои переживания. А где-то внутри всё равно оставалась потребность быть услышанным, поддержанным, понятым. Тогда на помощь приходила еда. Она не осуждает, не отталкивает, не устаёт от твоих эмоций. Она рядом. Всегда.

И со временем это превращается в привычку. В автоматизм. Напряжение — еда. Обида — еда. Одиночество — еда. И чем больше раз повторяется этот путь, тем труднее остановиться. Потому что тело уже запомнило: в трудную минуту — спасение на кухне. Но настоящая потребность при этом остаётся неразрешённой. Не еда нужна. А тепло. Контакт. Тишина. Принятие. Еда даёт краткий эффект, а потом часто наступает волна вины, тяжести, стыда. И снова — желание сбежать от этих чувств. Иногда — в новую порцию. Иногда — в отказ от еды, в наказание, в крайности.

Это замкнутый круг. И выйти из него непросто. Не потому что нет силы воли, а потому что слишком долго человек был один со своей болью. Нарушения пищевого поведения не всегда видны. Многие продолжают жить внешне обычной жизнью: работают, общаются, строят карьеру. Но внутри идёт постоянная борьба. Контроль, запреты, срывы, угрызения совести. И всё это — на фоне чувства, что с тобой что-то не так. На самом деле, с тобой всё так. Просто когда-то не было возможности научиться другому способу. Не было рядом тех, кто мог бы помочь проживать чувства, замечать себя, быть в теле, а не в голове. Не было языка, на котором можно было бы честно говорить: «Мне плохо. Я не справляюсь. Я чувствую боль».

Бывает и другая реакция. Когда вместо тяги к еде появляется полное отвращение к ней. Невозможно есть, когда тревожно. Внутри всё сжимается, дыхание становится поверхностным, и тело как будто закрывается. Аппетит исчезает — не из-за силы воли, а потому что напряжение перекрывает базовые сигналы организма. Еда в такие моменты ощущается чужой, ненужной, даже пугающей. Это тоже способ выживания. Тело так реагирует на стресс: концентрирует все ресурсы на борьбу или бегство, отключая всё «лишнее» — в том числе пищеварение. Такое состояние не лучше и не хуже переедания. Оно просто другое. И за ним тоже часто стоит одиночество, страх, невозможность выразить себя словами.

Выход из этого состояния возможен. Это путь — иногда длинный, иногда непростой, но он существует. И вы не обязаны проходить его в одиночку. Работа с психологом помогает разобраться, что именно запускает переедание или отказ от еды, научиться узнавать и проживать свои чувства, не подавляя их, восстановить контакт с телом и своими настоящими потребностями, перестроить внутренний диалог — от осуждения к заботе и принятию, постепенно создать внутри себя опору, на которую можно опереться, даже в самые трудные периоды.

Если вы узнали себя в этих строках — не спешите себя ругать. Вы справлялись так, как умели. Так, как могли в тот момент. И, возможно, это действительно было единственное, что помогало выдержать. Но теперь можно по-другому. Мягче. С любовью. С возможностью научиться слушать своё тело и свои чувства, не подавлять их, а бережно признавать. С правом на усталость, на слёзы, на молчание, на голод — не только телесный, но и душевный. С правом быть живым. Настоящим.

Психолог может идти рядом в этом пути. Не оценивать, не лечить, не менять — а быть тем, с кем можно наконец-то быть собой. Без стыда. Без борьбы. Без страха быть непонятым. Постепенно. Шаг за шагом. Пока внутри не станет тихо. И не появится то самое ощущение: «Я живу. Я есть. И со мной — можно».