Взаимоотношения с дочерью, ей 17 лет

Здравствуйте, Алина. 

Вашей дочери 17 лет, вы верно заметили, что происходит сепарация. Вы пишете, что на протяжении долгого времени делаете всё возможное для вашей дочери. А как обстоят дела с вашими потребностями? Если  игра идёт в одни ворота, если вы не говорите, что вы тоже живой человек, который может чего-то хотеть, быть уставшей, злиться, то как она узнает об этом? 

Очень часто родители ставят в центре своей жизни ребёнка, совершенно забывая о себе, тянут всё сами, не делегируя ответственности. 

Сейчас самое время вспомнить о себе, о своей жизни, интересах, которые не связаны с вашей дочерью. Если у родителей есть своя интересная жизнь, то отпускать ребёнка из гнезда не так уж и трудно. 

С уважением Горелова Екатерина. 

Здравствуйте, Алина. Спасибо, что поделились. Ваш запрос очень живой и болезненный. Это похоже на то, как будто вы долго несли тяжёлую ношу в одиночку, из последних сил строили для дочери надёжный дом, а теперь чувствуете, что вас из этого дома... мягко говоря, выталкивают в прихожую. И это по-человечески очень горько. Ваши слёзы — это абсолютно адекватная реакция души, которая устала и просит о внимании.

Вам, конечно, знакомо слово «сепарация». Да, процесс идёт. Но тут важно вот что. Иногда то, что выглядит как здоровая сепарация подростка, на самом деле может быть и его бессознательной попыткой защититься от непосильного для него чувства — например, вины за вашу усталость и одиночество. Ребёнок, особенно чуткий, может бессознательно «фыркать» и отдаляться не потому, что не любит, а потому что бессознательно боится вашей, если позволите, «эмоциональной голодности». Он чувствует, что вы от него ждёте очень многого — не только успехов, но и, возможно, эмоциональной компенсации за отсутствие поддержки в вашей жизни все эти годы. И ему страшно, что он не справится с этой ношей, не сможет стать для вас «всем». Поэтому проще закрыть дверь. Это не про отсутствие любви. Это, как ни парадоксально, про её избыток и про страх перед ней.

С психоаналитической точки зрения, можно предположить, что здесь имеет место сложное переплетение. Ваша дочь проживает  эдипову фазу (в более широком смысле) — ей необходимо психологически «отделиться» от матери, чтобы найти свой путь. А вы, возможно, сталкиваетесь с повторным проживанием своих собственных ранних травм покинутости. Ведь 17 лет в одиночку — это подвиг, но и глубокая рана. И теперь, когда дочь отдаляется, эта ваша старая рана снова открывается. Получается двойная боль: от сегодняшней ситуации и от той, что тянется годами.

Юнгианский взгляд добавил бы сюда интересный образ. Ваша дочь в 17 лет активно строит свою «Персону» — маску для мира, и ей нужно уединение, чтобы собрать эту новую личность из кусочков. А вы, возможно, стоите на пороге важнейшего этапа жизни, который Юнг называл «индивидуацией» — когда центр жизни смещается с внешних ролей (мать, работник) на внутреннее содержание. Слёзы — это может быть не только реакция на потерю, но и знак, что ваша собственная душа, наконец, требует к себе внимания. Она как бы говорит: «Пришло время и для тебя».

Вот вам метафора. Представьте, что вы все эти годы были могучим деревом, которое одной стороной ствола закрывало молодой саженец от всех ветров. Вы гнулись, но держали укрытие. Теперь саженец вырос, окреп, и ему нужно своё пространство под солнцем, он тянет свои ветки в стороны. И это естественно. Но ваша собственная крона, которая всё время была сжата и направлена в одну сторону — на защиту, — теперь может почувствовать странную пустоту и неуравновешенность. Задача теперь не в том, чтобы снова пригнуться, а в том, чтобы расправить свои собственные ветви, найти для них новую опору и направление роста. Иначе будет больно и вам, и ей.

Что можно попробовать сделать сейчас, пока вы размышляете о дальнейших шагах?

1. Метод «Дневник пустоты».  Заведите тетрадь. Каждый раз, когда накатывает обида, одиночество, желание постучаться в её комнату, — садитесь и описывайте не её поведение, а именно своё чувство. «Во мне возникает пустота размером с комнату», «Я чувствую себя выброшенной, как старый стул». Цель — не анализ, а перенос тяжести из души на бумагу. Это экзистенциальный приём — встреча со своей «пустотой» лицом к лицу, чтобы она перестала управлять вами.

1. Ритуал «Встреча с собой».  Вы работаете сутками, это адская нагрузка. Выделите себе 20 минут в день — не для дома, а только для себя. Чай, одеяло, тишина. И спросите себя (можно вслух): «А что сейчас нужно    мне   ? Не Алине-матери, а просто    мне   ?» Может, просто посидеть. Или вспомнить старую, забытую мелодию. Это практика возвращения к себе, к своей оси.

1. Косвенное общение через среду.  Прекратите прямые атаки на её комнату. Попробуйте оставлять ей что-то на столе в кухне без требований ответа. Не записки с упрёками, а, скажем, её любимые фрукты, или новую зарядку для телефона, если видите, что старая износилась. Без комментариев. Это действие на языке заботы, а не контроля. Это может тихо смягчить сопротивление.

Алина, в вашем тексте сквозит не только боль, но и огромная сила. 17 лет одному — это о чём-то говорит. Сейчас наступает момент, когда эта сила может быть перенаправлена. Не на борьбу с ветряными мельницами подросткового возраста дочери, а на, простите за высокопарность, завоевание собственного внутреннего пространства. Вам предстоит, возможно, самое интересное путешествие — навстречу себе. А это путешествие, знаете ли, часто начинается с ощущения полной потерянности. И это нормально.

То, что вы написали сюда, — уже первый и очень важный шаг в этом направлении. Дальше может быть интересно.

Контакты для записи на консультации есть в моем профиле на этом сайте.

https://www.all-psy.com/psiholog/REDKO

С глубоким уважением к Вашему  пути,

Редько Дмитрий Петрович.

Психолог, Психоаналитически- ориентированный терапевт,

Парный семейный терапевт.

Очный прием в Таганроге и онлайн прием по России и миру.