Эта статья посвящена тем бессознательным процессам, которые уводят нас от того, чтобы получать помощь от психолога и изменяться.

Есть причины, из-за которых мы бессознательно боимся впускать внутрь себя новое понимание и изменения, несмотря на то, что пришли в кабинет специалиста именно за этим.

Когда мы чувствуем, что нас переполняют боль, отчаяние и, что хуже всего, непонимание того, что происходит - мы начинаем искать помощь психолога или психотерапевта. Мы приходим в кабинет к тому специалисту, которого выбрали или которого нам порекомендовали с целью понять и изменить себя или ситуации. Но проходит время, и мы можем чувствовать, что реальных изменений нет.

Отсутствие изменений в психологической работе связано со многими причинами. Одна из их – страх услышать, принять и «переварить» то, что нам дает интерпретация: новое понимание наших отношений, работы, семья, себя.

Внутренняя система безопасности включает сирену тревоги тогда, когда появляется новое: незнакомые информация, отношения, чувства, люди. Привычный мир тогда нарушается, нам приходится прикладывать усилия, чтобы впустить внутрь себя новое знание и опыт, ведь они могут угрожать прежнему знанию. 

Параллели с младенцем и новой пищей

То же самое происходит с младенцем, когда у него появляются зубки и он не может насытиться прежним материнским молоком. Ему нужна новая пища, другой консистенции, состава, вкуса.

Мы знаем, что введение прикорма – дело постепенное. Незнакомая пища с незнакомым вкусом, которая по-другому чувствуется во рту, настораживает младенца и сначала угрожает прежним вкусовым ощущениям. Только со временем она принимается или не принимается. Тогда мы сталкиваемся с проблемами недоедания или переедания.

Еще сложнее, чем на физиологическом уровне, дело обстоит с принятием изменений во внутреннее психической «кухне».

Моему пациенту 39 лет, и ему очень сложно принять смерть мамы, которая случилась, когда он был подростком. Непринятое, непроплаканная, непрогореванная потеря отрицается им. Любые мои интерпретации, которые касаются материнского вопроса или темы потери ощущаются им как атака на него.  Он, в свою очередь, атакует любой смысл моих слов, не воспринимая их как помощь. Мои интерпретации он чувствует в качестве оружия против него.

Такого рода «боевые» отношения складываются у него не только со мной в кабинете. Он находится в состоянии войны практически со всеми: с родственниками, с коллегами, с женщинами. Его боевая позиция защищает его от эмоциональной близости, от близких отношений с женщинами. Собственно, он защищает сам себя от того, чего так сильно жаждет – близких отношений с женщиной. 

В психоаналитической работе нам еще понадобится немало времени, прежде чем он сможет увидеть и признать, что постоянно находится на поле боя во всех отношениях, ощущает людей вокруг как угрозу для себя. Только после такого признания, которое ощущается клиентами как глубокий инсайт, мы сможем продвинуться в сторону изменений в его отношениях с женщинами.

Кляйнианский психоаналитик Р. Бриттон так описывает наш страх принятия нового:

В мире  науки, как мы знаем, влияние нового знания, выходящего за пределы нашего прежнего взгляда на вещи, поначалу разрушительно… Это вызывает в нас враждебность, угрожает нашей безопасности, бросает вызов нашим притязаниям на всезнание, обнаруживает наше невежество и ощущение беспомощности, а также высвобождает нашу скрытую ненависть ко всему новому или незнакомому, ко всему, что мы не рассматриваем как некое продолжение нас самих или что не заключено в привычные границы нашего психического ландшафта.
/ Р.Бриттон, «Клинические лекции по Кляйн и Биону», 2012