В современной концепции психосоматических расстройств выделяют следующие звенья (Психосоматическая медицина под ред. П.И. Сидорова):

- социальное, включающее напряжение и дисбаланс в ближайшем и отдаленном социуме;

- психологическое, включающее воздействие специфичного для личности стрессора и его взаимодействие с «жизненно важной сферой» (родители, сексуальность, семья, работа, друзья);

- психофизиологическое, включающее взаимодействие стрессора с психофизиологическими особенностями (темперамент, характер, особенности личности);

- физиологическое, включающее взаимодействие физиологической реакции на стрессор с генетически слабыми местами и состоянием соматической сферы человека;

- функциональных нарушений, включающее формирование функциональных расстройств (ВСД, невротическое развитие, отдельные психосоматические симптомы, например: чувство кома в горле; ощущение затрудненности дыхания – тревога; стесненность, зажатость, скованность в теле, отсутствие плавности в движениях – стыд; общее оцепенение, расширение зрачков, застывшая мимика – страх);

- органических нарушений, включающее формирование органического расстройства – психосоматического заболевания (БА, СД, ЯБ,ИБС, ПА,АГ и др.).

- обострений психосоматического заболевания.

Менее схематично это выглядит примерно так: 

сначала возникает напряжение и дисбаланс в многоуровневой системе социума под действием факторов разного уровня. Среди этих факторов выделяется стрессор (фактор, вызывающий стресс), специфичный для личности. Специфичность определяется тем, что стрессовый фактор сопровождает витальный(смертельный) страх. Он возникает при совпадении стрессора со значимой жизненной сферой.

По значимости выделяют стрессоры: 

• связанные со смертью или болезнью родных,
• проблемами в семье (развод, пьянство, наркотики, конфликты, можно добавить неподобающее поведение родителей для ребенка),
• проблемами на работе (сверхнагрузки, отсутствие должной оценки, низкая зарплата),
• испугом,
• с социальными, техногенными, природными катастрофами. 

Считается, что психосоматическому заболеванию предшествует катастрофическое или длительное воздействие конкретного стресс-агента, обладающего сверхзначимостью для личности. 

Значимая жизненная сфера формируется в раннем детском возрасте (влияют особенности здоровья, воспитания в семье и вхождение в социум). Далее стрессор взаимодействует с психо-физиологическими особенностями человека: 

• слабый или средне-слабый неуравновешенный тип нервной системы,
• высокая эмоциональность,
• эмоциональная неустойчивость,
• низкая активность,
• преобладание процессов торможения,
• высокая тревожность. 

От этих характеристик зависит выраженность физиологического ответа на стрессор.

Стрессор может действовать повторно, вызывая обострение расстройств.

Понятно, что вышесказанное объясняет не всё, что связанно с развитием психосоматического расстройства. 

То, что называется психофизиологическими особенностями, является психической уязвимостью, которая является прямым результатом влияния родительской и других социализирующих систем на ребенка, его рост и развитие, а так же веру в себя. В противном случае социализирующие системы порождают ослабление контактных функций и, как следствие: тревожность, неуверенность, уклончивость, робость, стеснительность, зависимость, агрессивность, импульсивность, сексуальные отклонения, нарциссизм, пограничные состояния.

При хроническом дисбалансе социализирующих систем эти изменения и специфика контактных функция закрепляются в жестких поведенческих паттернах, и становятся чертами характера и личности.

Тревожность как черта характера является результатом привычного и недопускаемого до сознания переживания тревоги, которое возникло в результате несовершенных действий, оборванных эмоций, направленных на удовлетворение каких-либо неосознаваемых потребностей и желаний.

Как правило, травмирующие факторы в детстве фрустрируют потребности в безопасности, общении, принятии, любви и признании, а также блокируют естественно возникающие желания у ребенка, возможность удовлетворять эти потребности и совершать спонтанные действия для их достижения («не ходи туда, ходи сюда»).

Неуверенность сопровождает тревожность, она сродни робости, застенчивости, одиночеству, изоляции влияет на потерю навыков естественного взаимодействия с окружением, а ее механизмы (страх, стыд, страх стыда и разоблачения) блокируют потребности и желания и естественное удовлетворение этих потребностей в среде.

В основе этого комплекса лежит ранее упоминавшийся стыд. Инфантильный стыд (результат ранней сепарации, холодности и отвержения) рвет все контакты с социумом, разваливает коммуникационный процесс, способность мыслить, что-то чувствовать, вызывает такую эмоциональную анестезию, которая приводит к эмоциональному и интеллектуальному оскудению, локальной или полной алекситимии, каталепсии (напоминающей самогипноз), состояниям, близким к аутическим.

В свою очередь даже слабо или средне выраженные стеснение, робость, неуверенность делают человека малоактивным, опасливым, боящимся, тревожным. 

В зависимости от силы и длительности стрессовое влияние ведет сначала к функциональным психосоматическим расстройствам, в частности, к ВСД, приступам тревоги и паническим атакам.

Что думает человек, испытывающий паническую атаку: 
это никогда не кончится, я не верю в себя, вдруг я исчезну, происходит непоправимое, схожу с ума, вдруг этот хаос в голове останется навсегда, вокруг никто не понимает, что со мной, мне не удержать всё это в голове, превращаюсь в ничто, я нигде, засасывает пустота, темно, одиноко, пусто, страшно. 

Что чувствует: ужас, отчаяние, рассыпанность, растерянность, сердце колотится, выскакивает из груди, перекрывает дыхание, ни вдохнуть, ни выдохнуть, беспомощность, бессилие, безволие, исчезновение «Я» в пустоте, в «нигде». Ощущает себя ничтожным и жалким, нелепым и бракованным, недостойным помощи, участия и любви.

Эти переживания указывают на то, что в основе системы, которая принимает удар, является телесное воспоминание, порождающее стыд.

Стыд блокирует другие эмоции, вынуждает прятать гнев, если он возникает, или импульсивно проявлять его. Но чаще вызывает пассивную ступорозную реакцию замирания, которая целиком совпадает с описанием переживания самого стыда, когда разваливается система оценок мира, разваливается возможность эмоционально реагировать на происходящее, разваливается восприятие, мышление, и человек как будто бы исчезает.

Это исчезновение может порождать очень сильную тревогу, а также разнообразный ответ:

• или усиление пассивности (полное замирание, омертвление, пассивная смерть),
• или активации гнева, ненависти, отвращения.

Но эти гнев и ненависть идут со второй-третьей линии защиты.
Первая линия защиты - это стирание переживания стыда.
Страх стыда и разоблачения формируется в более позднем возрасте.

Если вспомнить библейский сюжет об изгнании людей из Эдема, как метафору стыда, то мы можем заметить, что Адам и Ева в раю находились в эмоционально недифференцированном состоянии слияния с Богом, окружающей природой, друг с другом. Это напоминает архаическую «любовную» связь матери и младенца. И поэтому можно считать, что изгнание, как травма преждевременной сепарации, была детской.

После искушения Змеем, Адам и Ева стали стыдиться друг друга, скрывать интимные места, на что Бог обратил внимание. На вопрос Бога: "Зачем ты это сделал?", Адам ответил: «Ты сам мне дал эту жену», с одной стороны, устыдившись себя перед Богом, посчитав себя недостойным Его любви, с другой стороны, проявив гнев на Бога и обвинив Его.

После этого люди были изгнаны Эдема. Они потеряли первозданную чистоту, девственность и стали искушенными в плане своей телесной сути, необходимости быть вместе и продолжать свой род вне родительской (божественной) благодати. 

И то, куда их вынесло, куда они попали из Эдема, могло вселить в них ужас, связанный с необходимостью быть самостоятельными, отвечать за себя и переживать какие-то страсти, сильные аффекты, которые надо было выдерживать (чего они не умели, чему их не учили). 

Для того, чтобы выдерживать свои аффекты, надо уметь их различать, дифференцировать, называть, не терять контакт со своими когнитивными процессами, оценкой, анализом происходящего, сохранять связь с перспективой будущего, своим телом (Id), со своей «Я – концепцией» (Personaliti) и функцией выбора (Ego). То есть изнутри создается контейнер для сильного аффекта, состоящий из сильного Self-процесса.

Первые люди не умели управлять своими аффектами, поэтому первые дети Адама и Евы жили в конкуренции за любовь и внимание. В основе их конфликта была зависть, и Каин идет на братоубийство, за что получает дополнительное проклятье.

В последующем в культуре стали поддерживаться сдержанность в эмоциональных поведениях, эмоции стали считаться чем-то неправильным, проявлением слабости, их сдерживали. 

На ярость, гнев и стыд накладывается табу, а сам стыд вытесняется как основной элемент травматического переживания (позор быть изгнанным). Культивируются вина и страх. Таким образом «преодолевается» «животное» в человеке.

Ярость, ненависть и зависть стали считаться грубыми животными проявлениями, а стыд и вина обрастали вторичным стыдом, виной и страхом, превращаясь и иррациональную вину: «ты виноват, потому что испытываешь вину», «он пристыжен за то, что испытывает вину или стыд, и в результате - он плохой».

Ребенок повторяет путь развития первых людей, проходя через травму рождения и отрыва от блаженного состояния, как будто бы переживая изгнание из Эдема. Он вынужден окунуться в холодную реальность. И если создаются травматические условия, продолжается сепарация, она становится преждевременной, и ребенок вынужден выдерживать высокий уровень дискомфорта, то возникает травма раннего детства. 

Травма взрослых – это тоже про катастрофическую непереносимость какой-то ситуации, когда не хватает ресурсов, и тогда человек вынужден реагировать пассивно, так как для активных действий не хватает внешней поддержки или внутренних ресурсов. Потому что закрыт доступ к ясному осознаванию, пониманию и оценке ситуации, переживаниям (кроме страха) и потребностям. Возникает неспособность дифференцировать аффекты и невозможность переносить страх (он запредельный), а также неспособность различать аффекты, воспринимать их как сигналы и невозможность о них говорить. 

Растерянность, как эквивалент стыда и неопределенности, ведет к высокому уровню тревоги, которая соматизируется и приводит к развитию психосоматического симптома.

Тревога связана как раз с несовершающимся действием, призванным защитить, и с оборванным переживанием, поддерживающим это действие, которое можно совершить для того, чтобы защитить себя, обладая ясным сознанием.

Как результат травмы или повторяющихся травм развивается низкая степень эмпатии, конкретное, катастрофическое и магическое мышление, блокируется фантазирование, возникает неспособность к активной фантазии, чтобы моделировать будущее.

О психосоматических расстройствах заговорил Фрейд и после Фрейда разные школы психоанализа. Официальная наука стала признавать наличие связи между психическими механизмами и соматическими расстройствами. А в каждом симптоме стали искать свой смысл.

Возвращаясь к разговору о панических атаках, можно сказать, что они являются отражением скрытого конфликта, который связан с утратой любви («я не нужен никому», «я не имею возможности ни с кем связаться», «таких, как я, не любят», «я нахожусь где-то в стороне от жизни»).

Как правило, не осознается ни конфликт, ни содержание, ни форма отвержения.

И история начала человечества повторяется бесконечное количество раз внутри нас, как реакция на потерю любви.

У разных людей степень переносимости аффектов разная, для кого-то отрыв от людей, от которых хочется получить любовь, но которые не понимают этого и могут быть жестоки, происходит с большой болью, потерей внутреннего единства, с чувством собственной несуразности, ненужности. Некоторые люди не переживают отрыв глубоко, обходятся легким смущением, а у некоторых возникает гнев, ненависть, отвращение.

На фоне отвержения и отрыва от сообщества у некоторых людей возникает аутизм взрослых или состояние, напоминающее локальную алекситимию, когда человек не в силах описать актуальное состояние, которое он переживает: стыд, вину, бессилие, гнев, так как не хватает психических ресурсов, чтобы дифференцировать разрывающееся внутри психическое пространство, откуда вылетает психосоматический симптом.

Вся сложность терапии таких состояний заключается в том, чтобы помочь человеку

• встретиться со своим стыдом и всеми аффектами,
• помочь их дифференцировать и дать им имя,
• перевести мышление с языка симптома на язык чувств,
• помочь найти жизненную перспективу.

И главное, чтобы это происходило (особенно в начале терапии) на фоне встречи людей, которые научились или учатся не стыдиться и не бояться своего стыда. Важно, чтобы чувство встретилось с чувством в одном пространстве бесконечной поддержки и любви.