Как хорошо, что вы мне все объяснили.
Как плохо, что я так ничего и не понял!
/ Цитата из мультфильма.

Конференция, на которой доклады представляют психотерапевты разных модальностей. Все выходят на выступления с внушительными пачками набранного текста, к которому то и дело обращаются в ходе доклада. С ноутбуками, подключенными к проекторам для демонстрации разного рода слайдов, диаграмм, показательных материалов.

От прослушивания докладов голова вся полна знаний. Знанием наполнена вся атмосфера конференции. Знание густо висит в воздухе аудитории. Знание разное, с разных углов зрения и подходов к профессии.

И вот выходит к кафедре один аналитик. В руках у него увесистая распечатка доклада. Все готовятся услышать что-то глубоко объясняющее, заглядывающее в самую суть, дающее вдумчивые и смелые интерпретации.

Психоаналитик сначала молчит, выдерживая паузу, а затем медленно, по листочку начинает рвать свой доклад. На маленькие-маленькие кусочки. Видно, что доклад большой - убористого текста на рвущихся страницах много. Так продолжается много минут. Затем аналитик уходит с кафедры, оставляя аудиторию в состоянии немой паузы. На фоне всего того, что представлялось к докладам до, контраст просто невероятный. Кому-то кажется, что доклад сорван. Но то, что происходило - и было докладом. Символический отказ от знания.

Что-то, чего, думается уже иногда, остается исчезающе мало в подходе к психотерапии. Из лозунгов союзного детства намертво вбито в голову вот это "Знание - сила". Кажется все чаще, что слишком многие восприняли этот лозунг как руководство к действию. Как руководство к способу проживать жизнь.

Психотерапевты и психологи видят в знании силу власти. Это заманчивое искушение объяснить кого-то, «разложить по полочкам», самому что-то понять про клиента и дать ему это понимание, отразиться восхищением в его глазах – на этих волнах так упоительно бывает качаться.

На этом, кажется, уже основана целая индустрия. Алгоритмы искусственного интеллекта соцсетей устроены так, что стоит посмотреть материал какого-то рода в сети, и вот он и ему подобные начинают тебя преследовать уже везде и всюду. Как какое-то смоляное чучелко, которое чем больше трогаешь, тем больше увязаешь, отовсюду на тебя начинают сыпаться все эти бесконечные видео и публикации людей, которые поняли других людей. И этим другим людям их же объясняют.

Весь этот сонм обобщений, безответственных побуждений к конкретным действиям, попыток каталогизирования всего и вся вокруг – «не ждите», «не терпите», «в этой ситуации поступайте так», «этот человек ( муж, жена, коллега, друг клиента, которого говорящий не видел никогда в глаза и знает только по рассказам своего клиента) имеет четкие диагностические признаки вот такого-то расстройства», «женщины любят вот это», а «мужчины обращают внимание только на это». Приведенные цитаты примитивные, есть и гораздо более сложные, но везде вот этот дух человека, которому все окончательно и бесповоротно ясно.

Пару раз доводилось слышать про одного медийно маститого специалиста, который на голубом глазу утверждает, что «если психотерапевт на сессии не говорит сам 80% времени, то это не психотерапевт». Но даже если это не такие прямо абсурдно выпуклые курьезы, то все равно на очень многих интервизиях, конференциях, встречах профессиональных сообществ и всевозможных мастерских слышно это упоение знанием (и как следствие упоение собой в знаниях).

Равно же и клиенты, пациенты в великом множестве полны ожиданий некоего абсолютного волшебства, ну или как минимум мудрейшего отеческого наставления, придя на первую терапевтическую сессию. Они очень часто поначалу бывают раздражены тем, что психотерапевт не дает каких-то однозначных ответов на их жизненные коллизии, что не спешит раскрыть некий истинный способ быть в этой жизни так, чтобы избежать страданий, замешательства, беспомощности и несчастья.

И если психотерапевт идет на скушение взять власть над жизнью клиента в свои руки, раздавая советы, побуждая к определенным «правильным» действиям, то дальше там уже недалеко и до «марафонов», «стримов» и других массовых сеансов без разоблачения – истину должны принять как можно большее число людей, ведь так?

Отчаяние способно рвать душу так, что боль невыносима. Эмоции способны затапливать так, что в сознании звенит одно только «я не знаю, что мне делать и куда идти». И тогда любая структура, концепция, которая звучит ясно и четко, становится спасительной гаванью. Островом безопасности. Безопасности объяснения, когда кто-то берет на себя ответственность сказать, что правильно, а что нет. Что черное, а что белое. Куда повернуть, а куда даже не заглядывать.

Ложка дорога к обеду, а уверенная и даже где-то авторитарная, властная безопасность – к моменту страшнейшего шторма. Ужас в том, что часто от такой безопасности может не захотеться отойти. И тогда безопасность способна сожрать и свободу воли, и открытый, непредвзятый взгляд на жизнь.

От коллег, семейных терапевтов, терапевтов, работающих с парами, уже не впервые слышны наблюдения повторяющегося феномена. Жены, женщины все чаще вооружаются психологическими или даже правильнее назвать их околопсихологическими знаниями в контексте семейных конфликтов. И используют это знание, как рычаг власти, если не сказать в иных, особо сложных ситуациях, как страпон.

• «Ты не говоришь о своих чувствах – говори о своих чувствах»,
• «Ты сейчас используешь меня, как расширение»,
• «Что на самом деле стоит за этой твоей дружелюбностью сейчас?».

Сюда же идеи о саморазвитии, духовном поиске, куда-то исчезнувшей легкости и многое другое, чему уже, кажется, несть числа. Какие-то изначально здравые диагностические критерии и простые поведенческие рекомендации становятся в руках крепко раздосадованного своим партнером человека настоящим оружием возмездия. А может, даже инструментом инквизиции.

Чаще всего речь здесь идет о похожем на упомянутое выше затапливании эмоциями. И поиске структуры, которая помогла бы это затапливание преодолеть. И преодоление происходит, но ценой существования пары как таковой. Потому что жить рядом с человеком, который «знает» буквально все и вся и заранее, становится попросту невыносимым.

И двигателем всего этого становится то же самое объяснение. Сама идея о том, что существует какая-то одна незыблемая истина. Ее преподали на каком-то марафоне или семинаре. Ее привнес какой-то особенно прозорливый личный психолог, который по каким-то своим причинам поверил в то, что знает лучше и за саму клиентку, и за ее партнера, которого видел только глазами самой клиентки в ее рассказах.

«Мальчишки бросают камни в лягушек играючи, а лягушки умирают всерьез». К сожалению, одержимый грандиозностью того, как он хорошо и ладно все объяснил и познал, человек редко в моменте задумывается о последствиях. Хеллингер говорил про это в том смысле, что в отношениях кто победил, тот проиграл.

Сама идея, которая стоит за таким самонадеянным анализом, состоит в том, что можно и себя, и другого узнать так, что станет ясно, как правильно. И можно даже раздать советы другим на тему того, как это правильное осуществить, заполучить, достичь. В тех же отношениях – как правильно действовать, что верно делать. И как себя вести. С кем-то, кто уже классифицирован опытными практиками по книжке типологии характера или же зодиакальному гороскопу.

Ужас последствий такого типирования в том, что никакой цементированной и незыблемой структуры характера в том, что касается отношений, не существует. Можно сколько угодно подводить себя и другого под какие-то формулы и объективизировать. Но с каждым новым другим в близких отношениях возникает точно такой же новый/новая я. Не бывает Я без Ты. И тогда позавчерашние правила, которые передал мудрый гуру или объяснили подруги/друзья (тоже чаще из только лишь своего опыта), оборачиваются больше разрушением, чем созиданием.

В замечательной и смелой в независимости взгляда книге «Случай Мэрилин М. и другие провалы психоанализа» Лучано Мекаччи много пишет об упоении властью. О терапевтах, которые уже чуть ли не становились соавторами сценариев своих клиентов - голливудских сценаристов. Ну и о многом другом таком. Немаловажном. К сожалению, мало кто из знающих за своих клиентов, как им лучше, ее читал и пропустил через себя.

Мысли о знании успокаивают, упрощают мир и дают ощущение бестревожного проживания жизни. «Вы по знаку зодиака кто? А по китайскому гороскопу? А, ну все с вами ясно». И вот это «ясно» зачастую оказывается самым страшным мотиватором.

Жена возвращается с работы домой и долго жалуется мужу на проблемную ситуацию на работе. Муж, послушав суть (или то, что ему представляется сутью), начинает давать ей советы , как поступить, что ответить, какой выбор сделать. А в ответ получает ее возмущение: «Ты меня совершенно не слышишь!». Оскорбленный в лучших чувствах, он искренне не понимает: «Это же реальная пошаговая инструкция, как выбраться из этой ситуации». Но, возможно, она и сама знает, как выбраться. Ей просто нужно его слышащее присутствие рядом в этот момент.

Многие пациенты и терапевты в ходе совместной работы начинают тяготеть к такому характерному детективному жанру. Их основные усилия начинают быть направлены на поиск некой причины жизненных трудностей конкретного человека. Такую альфу и омегу интерпретаций. Правильнее ее будет даже обозначить тогда не как причину, а именно что Причину. С заглавной буквы. Что-то, что как клад, будучи раскопанным, подарит ясность, уверенность и облегчение.

Исследование связей настоящего и прошлого важны, безусловно. Но реальность чаще оказывается такой, что можно, скорее, назвать что-то причиной. Договориться (сговориться?) считать, например, вот это конкретное причиной - чем убедительно доказать, что что-то одно является причиной какого-то феномена в человеческой жизни.

Страшное дело. Мы стали такими умными, такими эрудированными за последние годы. Мы прочли так много всевозможных классификаций и типологий характера. Их все больше и больше. Переводят, объясняют.

Есть такой ироничный депутат Травкин, бывший, вроде бы, в парламентах еще самых первых созывов. Как-то в социальной сети он написал что-то в духе: «Ну что за страна такая.. Уже 300 «твитов» написал, а все равно в ней ничего не меняется...».

Отменит ли это знание, эти блестящие объяснения саму данность страдания от человеческого бытия? Это так фундаментально выглядит на бумаге. И так предательски сильно реальный человек на приеме в кабинете отличается от всего этого. А еще больше этот человек, будучи погруженным в свою собственную жизнь, отличается от того, какой он в кабинете. Лев в клетке и лев в саванне – это два разных льва.

Мартин Бубер в своих философских работах писал об отношении к другому по принципу «Я и Оно». Отношении объективизирующем. Отношении, превращающем другого в вещь. Но если бы только другого, то этот было бы пол злого дела. «Когда я начинаю относиться к другому, как к вещи, я становлюсь вещью сам», - писал он.

Некто проницательный в своем ремесле ближе к середине жизни начинает подозревать у своего ближайшего человека хроническую душевную болезнь. Никто другой этого бы не заметил. Ничего разрушительного этот ближайший человек в семейный очаг не приносит. Но этим неким проницательным овладевает интеллектуальный зуд. Желание подтвердить (или опровергнуть?) свою гипотезу. Без прелести объяснения становится буквально невозможно вместе жить. «Слон плохой, справка хороший!», - декламировал злодей из мультфильма. Проницательный человек в середине жизни созывает профессиональный круг из таких же проницательных и подготовленных. «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!». И да, эти профессиональные «сукины дети» таки подтверждают наличие у ближайшего человека хронической душевной болезни.

И с этим знанием, с этим объяснением (не с реальным человеком и тем, как он проявлен в отношениях) проницательному человеку становится немыслимо быть рядом со своим близким, следует разрыв. И разрыв этот итожит не действительные трудности, связанные с душевной болезнью, а изменение взгляда, которым смотрит на «больного» этот анализирующий. Взгляд этот лишает чувственности, сдерживает вовлеченность и эмоциональное присутствие рядом с другим, ограничивает свободу проявления. Взгляд вивисектора в аудитории кафедры физиологии на пришпиленную к дощечке лягушку.

Есть ли в этом объяснении и знании вообще что-то живое, кроме временного всплеска самооценки у объяснившего и все познавшего (считающего себя таковым)?

Понимание, особенно глубокое, очень важно.
Опасно то понимание, которое приходит слишком быстро.

Вот этот горделивый и раздувающий собственное самолюбие внутренний возглас «Эврика!». Когда все в другом становится (кажется) таким лежащим на ладони, легким, простым и понятно доступным. Когда воспринимая человека, идут не от человека к книге и обратно, а сразу от книги к человеку. «Все это описано в литературе». Как если бы другой был простой суммой своих составляющих, а не всегда чем-то большим и новым.

Опасно это быстрое понимание в любых отношениях – и в личных, и в дружеских, и в терапевтических. Потому что такое понимание – это всегда то, как я понимаю другого человека. А для отношений важно пытаться, - не падая в гордость и прелесть веры в возможность полностью кого-то понять - именно пытаться понять другого человека так, как он понимает себя сам.