Если ребенок чувствует себя защищенно, получает поддержку и заботу от своих родителей и близких, то у него не возникает необходимости искать эту поддержку в какой-то воображаемой им реальности. Ему не нужно мечтать о получении душевной помощи от каких-то вымыленных персонажей.

Однако в том случае, когда он чувствует себя одиноким, и особенно в ситуациях, когда ближайшее социальное окружение оказывается враждебным и от него исходят реальные или мнимые угрозы, ребенок оказывается вынужден обращаться за психологической поддержкой к чему-то вовне. Если родители и близкие проявляют к нему безразличие или враждебность, то ребенок вынужден искать какую-то доступную ему помощь за пределами этого социума, в каком-то ином мире.

Большинство народных сказок в той или иной степени ориентированы на то, чтобы предоставить их слушателям и читателям такие сюжеты и сценарии, которые могли бы указать им какой-то, хотя бы воображаемый, путь для спасения. Герои этих сказок обычно находят выход из сложных и даже опасных ситуаций, в которые они попадают. И в какой-то мере эти истории оказываются намеком на то, что в жизни читателя этих историй также может случиться чудо, может появиться сказочный персонаж, который спасет тебя от всех бед и напастей.

Так ребенок, оказавшись во враждебном для себя окружении, в котором его не принимают и считают изгоем, прочитав сказку о Гадком утенке, начинает верить в то, что он вовсе не изгой, а наоборот – избранник. И этот «волшебный сценарий» дает ему внутреннюю поддержку, позволяет выстоять и выжить в агрессивной и недружелюбной среде. И в будущем этот ребенок может действительно стать более успешным и счастливым, чем те, кто его когда-то презирали и оскорбляли.

«Волшебные сказки»

Из череды всех народных сказок особым образом выделяются те, которые можно было бы назвать «волшебные сказки». На их особенность обратили внимание еще в конце 19 века, в нашей стране о волшебных сказках много писали Пропп, Мелетинский, их коллеги и последователи – этнографы, фольклористы и филологи, а также культурологи, этнопсихологи и этнолингвисты.

Волшебная сказка отличается от обычной тем, что в ее сюжете заложены какие-то мировоззренческие и космогонические сюжеты. В волшебных сказках обычно присутствует ощущение иного волшебного мира, в той или иной форме появляются странные обитателей этого мира. Это могут быть «волшебные помощники», способные унести человека в тайный нездешний мир, где он может получить «волшебные дары» или же особые способности.

В некоторых случаях в сюжете волшебных сказок происходят особые события, которые в корне меняют жизни человека. Очень часто эти события приводят к спасению героев сказки от страшной опасности, кроме того, в ходе прохождения через различные испытания герой приобретает тайные знания и особые способности.

Отдельные персонажи или места в волшебных сказках оказываются либо проводниками в иной волшебный мир, либо местами, через которые в этот мир можно попасть. А с другой стороны, через эти «священные места» и через этих «волшебных помощников» герои сказки получают особую силу и особую поддержку.

Возникает ощущение, что наша культура и народные традиции специально породили эти волшебные сказки ради того, чтобы читатели или слушатели таких историй получали поддержку и надежду на то, что их жизнь станет счастливее и безопаснее. Взрослому человеку такие сказки могут показаться наивными и нереалистичными, но для ребенка сюжеты сказок – это то, что глубоко западает в душу. И порой эти сюжеты оказываются в сердцевине тех жизненных сценариев, которые человек реализует в течение всей своей жизни.

Так одна моя знакомая, будучи любительницей волшебных сказок, с раннего детства была уверена, что когда-то уедет в волшебную страну, где ее встретят мудрые люди, знакомые с волшебством. Неожиданную материализацию свой мечты она случайно получила, просматривая передачу по телевизору, в которой рассказывалось о микробиологах, «путешествующих в мир простейших организмов и вирусов». Ведущий передачи смог преподнести информацию об этой профессии таким образом, что маленькая девочка увидела во всем этом какое-то волшебство.

Как только она закончила школу, девушка тут же уехала в крупный областной центр получать нужное ей образование. Все окружающие и знакомые считали ее сумасшедшей и безумной, так как она не имела никаких средств, никаких знакомств и связей. Но остановить ее никто не смог. С первого раза поступить в нужный вуз она не смогла, но эта девушка встречала на своем пути людей, которые ей в чем-то помогали, выступали для нее «волшебными помощниками». А встретить и увидеть их в чужом большом городе она смогла как раз по причине того, что в своей душе была убеждена, что такие встречи возможны.

В итоге эта девушка уехала в ту страну, на народных мотивах которой и были построены сюжеты многих услышанных ею в детстве волшебных сказок. Ей пришлось еще долго прорабатывать те психологические травмы, которые она получила в детстве, а также избавляться от последствия столкновения с теми «волшебными помощниками», которые по факту не все оказывались такими уж и добрыми. Но сценарий, который еще в раннем возрасте запал ей в душу, позволил ей вырваться из того ужаса, в котором проходило ее детство.

«Спасающие архетипы»

В какой-то мере волшебные сказки являются «литературной обработкой» и вольным пересказом фрагментов из базовых космогонических мифов, или первомифов, в которых человечество с момента своего формирования пыталось как-то осмыслить и этот мир, и суть человеческой жизни.

С другой стороны, в волшебных сказках проявляются ритуалы и священнодействия, которые предполагали установление связи с миром предков, миром богов или с особым волшебным миром, о котором мало что известно, но который дарит какие-то надежды и возможности.

И кроме того, герои волшебных сказок и встречающиеся в сказках персонажи как бы получают особый волшебный импульс, который позволяет им совершать действия, поступки, который открывает перед ними какие-то тайны.

Эти особые волшебные импульсы, которые порождают в сознании людей те образы и символы, которые потом как бы оживают, преобразуясь в персонажей мифов, а также в истории легенд и сказок. В какой-то мере эти архаические образы и символы являются как бы застывшими формами тех доступных людям сценариев, которые они могут реализовывать в своей жизни. Эти заряженные глубинными архаическими смыслами и реализационной потенцией символы и называются «архетипами».

Юнг, который ввел в обиход психологов понятие «архетип», видел в них как раз такие изначальные импульсы, которые выражаются в формах мыслимости о мире и о жизни. Сами архетипы являются чем-то слабо выразимым, они как бы побуждают к проявлению в сознании различных образов и символов, посредством которых люди могут мыслить и воспринимать происходящее.

Он даже сравнивал архетипы с инстинктами. Как перелетные птицы по каким-то причинам летят по определённым маршрутам в нужные места, так и люди могут формировать в своей душе образ самих себя под воздействием пульсации в своей душе каких-то неявных схем, сюжетов и символов.

Под понятием «спасающие архетипы» мы понимаем те символы, которые проявляются в сказках и историях в виде особых персонажей и связанных с ними сюжетов, а также с особыми местами и предметами, которые обеспечивают героям сказок связь с иным волшебным миром. «Спасающими» мы называем эти архетипы по причине того, что они способны неявным образом оказывать тем, кто в них поверил, какую-то психологическую и моральную поддержку, помощь.

К таким спасающим архетипам мы относим следующие образы и символы:

• Волшебный помощник.
• Волшебный дар.
• Волшебная история.
• Встреча с Другим.
• Дом в лесу.
• Победитель дракона.

Скорее всего, изучив различные сюжеты волшебных сказок, а также те истории, которые были созданы на базе этих изначальных базовых сюжетов, мы смогли бы значительно расширить список таких архетипов. Но с чего-то стоит начать. Мне кажется, что немалый вклад в изучение спасающих архетипов могут также привнести те психологи, которые занимаются сценарным анализом, разбирая жизненные истории, обращающихся к ним людей.

В последующих статьях я расскажу подробнее
о каждом из указанных выше "спасающем архетипе".