В международных диагностических руководствах, таких как DSM-5 и МКБ-11, существует диагноз, известный как Зависимое расстройство личности (ЗРЛ). Он описывает патологическую, всепоглощающую потребность человека в заботе, что приводит к покорному поведению, страху separation и неспособности принимать решения без постоянных заверений со стороны других. При этом в этих же классификациях вы не найдете диагноза «Независимое расстройство личности». Почему же одна крайность считается патологией, а другая — нет? Ответ на этот вопрос лежит не в области медицины, а в области культуры, социальных норм и гендерных стереотипов.
Зависимое расстройство личности, согласно исследованиям и клиническим наблюдениям, чаще диагностируется у женщин. Исторически сложилось так, что черты, ассоциируемые с этим расстройством — пассивность, потребность в опеке, избегание ответственности — соответствовали традиционному патриархальному представлению об «идеальной женщине»: покорной, нуждающейся в защите и ориентированной на семью.
Таким образом, система психиатрии, часто невольно, патологизирует ориентированную на женщин модель поведения, приписывая проблему индивидуальной психике женщины, а не обществу, которое:
1. Поощряло такие черты у женщин веками.
2. Наказывало женщин за проявление независимости, настойчивости и авторитарности.
3. Создало условия, в которых экономическая и социальная зависимость женщины от мужчины была нормой.
Обвинение оказывается направлено не на систему, породившую условия для зависимости, а на саму зависимую личность.
В то время как зависимость считается медицинской проблемой, независимость возведена в ранг социальной добродетели, особенно в западных индивидуалистических обществах. Самостоятельность, личные достижения, финансовая самодостаточность, эмоциональная самодостаточность — это ключевые ценности современного капиталистического общества.
Этот идеал доминирует в медиа, литературе и системе воспитания. Однако он так же является социально сконструированным и не менее жестким предписанием. Но поскольку он выгоден системе (создает конкурентоспособных, мобильных и самообеспечивающихся работников-потребителей), он не рассматривается как патология, а как цель развития.
Вы правы, отмечая разницу в акцентах:
· На Западе открыто поощряется независимость, но женщины сталкиваются с двойным посланием: «Будь сильной и самостоятельной, но при этом оставайся привлекательной, заботливой и нежной». Проявление мягкости могут воспринять как слабость, а проявление силы — как угрозу.
· На Востоке (в более коллективистских и традиционных обществах) нормативной часто является здоровая взаимозависимость, а гипернезависимость может восприниматься как эгоизм и нарушение гармонии. Однако здесь давление заключается в предписании быть зависимой в правильной, социально одобряемой форме: зависеть от семьи, мужа, детей, полностью реализуя себя в этой роли.
В обоих случаях общество предъявляет женщине жесткие и часто противоречивые требования, просто выраженные в разных парадигмах.
Именно на стыке этих двух систем — унаследованной модели зависимости и навязанного идеала независимости — и возникает тот самый сильнейший внутренний конфликт, который переживают миллионы женщин.
Его составляющие:
1. Эмоциональный конфликт: «Я хочу быть любимой и чувствовать близость, но боюсь потерять себя в отношениях».
2. Социальный конфликт: «От меня ждут карьерных успехов и самостоятельности, но также ждут, что я буду главной хранительницей семейного очага и эмоциональным центром для всех».
3. Экзистенциальный конфликт: «Если я буду слишком независимой, я буду одинока. Если я буду слишком зависимой, я потеряю свое «Я» и уважение окружающих».
Этот конфликт не является патологией отдельной женщины. Это здоровая реакция на нездоровые, противоречивые социальные условия. Это симптом общества, находящегося в переходном периоде, где старые гендерные договоренности рухнули, а новые еще не созданы.
Важно перестать рассматривать зависимость исключительно как индивидуальную женскую проблему, а независимость — как единственно верный путь. Здоровая, зрелая личность не находится на полюсах полной зависимости или тотальной независимости. Она способна к здоровой взаимозависимости — способности быть в близких, глубоких связях, сохраняя при этом свои границы, автономию и самоуважение.
Задача общества и психологии — не навешивать ярлыки, а помочь человеку, особенно женщине, оказавшейся в эпицентре этого культурного шторма, найти свой собственный, сбалансированный путь между близостью и автономией, не чувствуя вины за желание быть нужной или стыда за желание быть свободной.
3000 баллов рейтинга
Показ вашей анкеты в блоке «Сайт рекомендует»
Голосовые ответы
Видео-ответы
