В предыдущей статье речь шла о понятии «спасающие архетипы», и мне кажется целесообразным сопоставить это понятие с представлениями о психологических защитах человека.

Дело в том, что спасающие архетипы так же, как и психологические защиты, способны поддержать человека в кризисной ситуации, способны помочь ему сохранить свою личность и психику в состоянии стресса, в сложных жизненных обстоятельствах. Но, в отличие от защит, в основном работающих на снижение негативных и болезненных переживаний, спасающие архетипы скорее дают намеки и подсказки, указывающие на возможный выход из стрессовой ситуации, вселяют надежду.

Спасающие архетипы – это те символы, образы, сюжеты и сценарии, которые могут быть в разных формах представлены в нашей культуре. Как уже говорилось, в этих архетипах имеются какие-то импульсы, намеки и указания, способные вселить в душу человека надежду на то, что его жизнь может быть изменена к лучшему. Так маленький ребенок, идентифицируя себя с героем сказки, может примерить сценарий этой сказки к своей судьбе, и это вселяет в него уверенность в том, что и в его жизни также могут случиться какие-то события и перемены, способные избавить его от тех страхов и проблем, в поле которых он оказался на данный момент.

Рука помощи, протянутая от предков

Спасающие архетипы оказываются актуальными для тех детей, которые по разным причинам не могут получить необходимую поддержку в своем ближайшем социальном окружении. Проживая в не очень благополучной семье и оказываясь участником или свидетелем каких-то травмирующих ситуаций, способных разрушить его психику и личность, ребенок вынужден выстраивать в своей психике какие-то психологические защиты, позволяющие ему спасти себя.

Представьте себе ребенка, который вместо того, чтобы получать помощь и поддержку от своих родителей, оказался в атмосфере семейных склок и скандалов, когда и он сам постоянно подвергается психологической агрессии, а порой и физическому насилию. Кроме того, в детском саду или в школе он также постоянно сталкивается с буллингом и агрессией.

Казалось бы, обстоятельства должны сломать его как личность и глубоко травмировать его психику, но тем не менее случается чудо, и ребенок каким-то образом выживает в этом недружелюбном для него социальном лесу.

Дело в том, что если ребенок не может получить помощи от своих родителей и ближайшего социального окружения, он тем не менее может получить символическую поддержку от своих дальних предков, которые оставили ему какие-о намеки и указания на возможность спасения. Так дети начинают верить в «волшебные дары» и в «волшебных помощников», о которых могут прочитать или услышать в сказках. Они начинают примерять к себе те счастливые сценарии, в логике которых герои книг и фильмов обыгрывают свою несчастливую судьбу и находят пути к спасению.

Карл Густав Юнг оставил нам в наследство несколько вариантов трактования понятия «архетип» и «коллективное бессознательное». В контексте данной статьи мы будем рассматривать коллективное бессознательное в качестве того «хранилища», в котором человечество накопило много самого разнообразного опыта, упакованного в разные формы: от сказок и бытовых историй – до научно оформленного исторического опыта. Отдельные образы и символы, а также сюжеты и сценарии, которые можно отнести к архетипным, мы можем увидеть в мультфильмах, экранизациях сказок и даже в рекламных роликах.

Юнг находил такие образы в глубинах психики своих подопечных. Мы сейчас не будем выяснять, как они там могли оказаться, для нас в данном случае важны только те из них, которые активизируются в душе ребенка и запускают в нем определённые программы поведения, формируют определенное восприятие себя и своей жизни. Так затравленный своим ближайшим окружением ребенок, услышав историю про Гадкого Утенка, начинает верить, что когда-нибудь и он вырвется из этого кошмара.

Что именно активизируют спасающие архетипы в душе ребёнка, сказать сложно.

• Это может быть упрямство и злая воля, вспыхнувшая в глубине его Я: «я выживу – несмотря ни на что; несмотря на то что я вам не нужен, несмотря на то что вы – злые!».
• Это может оказаться слабым лучом надежды на то, что где-то, в другом месте, в другой стране, в другом мире его ждут и будут любить.

В качестве такого спасающего архетипа может выступить и какой-то волшебный сценарий, который будет греть душу ребенка в течение всего детства. Повзрослев, ребенок сможет реализовать какую-то вполне земную версию этого сценария, даже если уже не будет и помнить о той сказке, в которой о нем когда-то услышал.

Психологические защиты и индивидуальное бессознательное

Можно сказать, что психологические защиты – это те подручные и доступные человеку способы самомобилизации, которые позволяют выжить в тех ситуациях, с которыми ему иначе справиться было бы очень сложно или даже невозможно.

Действие психологических защит обычно приводит либо к перестройке восприятия мира, либо к перестройке восприятия самого себя. Психика может работать на устранение из поля зрения пугающих событий и обстоятельств. Таким образом, что-то из происходящего во внешнем мире попадает в «слепые зоны», и человек этого просто не замечает, что в какой-то мере позволяет ему снизить уровень своего психического напряжения. Кроме того, невыносимые для него переживания психика может подавлять, и они вытесняются из сферы сознания в область бессознательного.

В некоторых случаях психологические защиты проявляются в виде погружения человека в особые измененные состояния сознания, трансы. Например, человек может погрузиться в пучину сильных экзальтированных чувств и эмоций, которые заглушают собой другие, чаще всего болезненные, переживания. В каких-то ситуациях одно сильное чувство может как бы залить собой всю душу человека и тем самым утопить в себе какой-то раздирающий его душу внутренний конфликт. Так иногда работают злость и обида.

Мы знакомы с такими психологическим защитами, как «вытеснение» или «отрицание», и с другими подобными психическими механизмами, дающими возможность снизить уровень внутреннего напряжения и как-то избавиться от негативных переживаний. Существуют более сложные варианты психологических защит, такие как ирония, рационализация или перевод энергии негативных и приносящих душевную боль переживаний в режим какой-то конструктивной душевной активности (различные формы сублимации). Можно сказать, что для запуска всех этих защитных механизмов человек использует индивидуальные ресурсы своей психики. Так что в данном случае мы имеем дело с тем балансом, который устанавливается я в психике человека между его индивидуальным сознанием и его личным бессознательным.

Психологические защиты и коллективное бессознательное

В том случае, когда мы говорим о спасающих архетипах, речь идет уже не о балансе с собственным бессознательным, а скорее об особом взаимодействии индивидуальной психики человека и «коллективного бессознательного». То есть в данном случае внутреннее напряжение человека и его душевная боль снижаются не благодаря запуску только внутренних механизмов его психики, человек обращается к чему-то, находящемуся за пределами его индивидуальности.

В предыдущем разделе мы указывали на способность психики погружаться в особые изменённые состояния сознания, трансы, которые позволяют человеку видеть и чувствовать только то, что он способен в данный момент переносить. Но мы можем также наблюдать ситуации, когда большие группы людей погружаются в различные коллективные и социальные трансы. Заряженность каким-то коллективным духом или социальным экстазом может помогать отдельному человеку переживать личные беды и забывать о свои проблемах.

Мы можем наблюдать подростков, которые пытаются избавиться от раздирающих их души конфликтов и душевных диссонансов, погружаясь в коллективный трас своей молодежной субкультуры. Они могут слушать надрывную драматичную музыку, которая, казалось бы, может довести человека до глубокой депрессии или отчаянья, но вызванные этой музыкой переживания растворяют в себе непереносимые для подростка отдельные сгустки его душевной боли.

В нашей культуре присутствует очень много интеллектуальных, духовных, идеологических и эмоционально зараженных практик, позволяющих человеку почувствовать себя причастным к чему-то большему, чем он сам, чем индивидуальные ресурсы его психики.

• Принадлежность к культуре, традиции, социальной общинности, с одной стороны, может придать человеку чувство уверенности в себе, вселить в его душу энергию и наполнить ее особым коллективным драйвом.
• И в тоже время в нашу культуру и в социум как бы вмонтированы «коллективные психологические защиты», позволяющие человеку видеть и чувствовать только то, что положено, и не замечать то, что может его травмировать или демотивировать.

В случае с индивидуальным бессознательным психологические защиты работают в основном на ограждение человека от осознания чего-то опасного и болезненного, но в случае с коллективным бессознательным мы имеем дело не только с обереганием человека от излишних душевных потрясений, но и с возможностью получения им какой-то помощи и поддержки извне.

В течение многих веков люди сталкивались с лишениями и страданьями, и они находили при этом какие-то пути спасения, находили пути сохранения целостности своего Я, своей психики и своей личности. Это как-то закрепилось в нашей культуре, закрепилось в ней на осознанном уровне и провалилось в сферу коллективного бессознательного.

Можно сказать, что образ современного человека родился в поле каких-то базовых образов и символов, в поле каких-то сценариев и значимых жизненных ситуаций, которые делают из отдельного индивида – человека. А спасающие архетипы – это те каналы, через которые ребенок получает доступ к коллективному обобщенному опыту человечества даже в тех ситуациях, когда не может получить поддержки от конкретных окружающих его людей.

Еще несколько слов об архетипах

Как уже говорилось, для Юнга понятие «архетип» являлось частью более общей его концепции, оно связанно с представлением о «коллективном бессознательном». Он предполагал, что за пределами человеческого разума и сознания может находиться не только тот опыт, который был вытеснен человеком в сферу индивидуального бессознательного, по его мнению, область бессознательного намного шире, и в ней много опыта, накопленного не только самим человеком, но и всем человечеством в целом.

По логике вещей «опыт всего человечества», который вроде бы отражается в коллективном бессознательном, должен быть как-то связан с культурой, языком, историей, и еще с какими-то сферами, в которых этот опыт должен накапливаться, храниться и транслироваться. В этом смысле архетипы – это как бы те отверстия, через которые в психику отдельного человека могут проникать фрагменты этого коллективного опыта, который в обычном состоянии для индивида закрыт, находится в сфере бессознательного (коллективного бессознательного).

В том случае, когда мы говорим о «спасающих архетипах», мы также указываем на опыт всего человечества или, по крайней мере, какой-то близкий нам народный национальный опыт. Этот опыт оказывается как бы зашифрованным и архивированным в самых разных формах, отчасти в волшебных сказках и других народных поверьях и отчасти в виде различных более современных сюжетах и сценариях, в основе которых все же лежат какие-то старые архаичные и мифологические сюжеты.

Когда ребенок или взрослый человек сталкивается с каким-то особым символом или образом, этот символ запускает в душе человека процесс «дешифровки» и «разархивирования» хранящихся в подсознании жизненных сценариев. Эти символы и являются архетипами.

Образно говоря, можно сказать, что архетипы запускают в психике человека какие-то программы, которые могут делать явным что-то, ранее пребывающее за гранью сознания, а также могут активизировать какие-то жизненные сценарии, которые иногда так и остаются до конца не осознаваемыми.