Идея «волшебного помощника», спасающего героя,
широко распространена и в народных сказках, и в теологических концепциях.

Можно сказать, что данный архетип является коллективным творением многих поколений наших предков. Он дает нам в детском возрасте возможность сохранения себя, своей самости, личности, позволяет нам выжить, а в некоторых случаях – не сойти с ума. Кого-то ведет его ангел-хранитель, кого-то благосклонный к ребёнку демон, других закрывает от опасности своими ветвями яблоня или береза. Но в волшебных сказках главным помощником обычно оказывается какое-то животное, зверь.

Трудно сказать, во что верит современный человек, какая картина мира, какая метафизика в итоге укоренилась в его сознании, он и сам это часто не очень понимает. Но мы знаем, что сознание и восприятие мира ребенка мистично, и в нем всегда присутствует какая-то спасающая его магия. Образ волшебного помощника очень часто поселяется в душах детей, и он помогает маленькому и еще беззащитному существу справиться с теми бедами, проблемами и травмами, которые обрушивает на него социум и же его ближайшее окружение.

В некоторых случаях волшебные помощники уходят из жизни детей вместе с потерей веры в Деда Мороза, но на кого-то магия этого сказочного героя действует в течение всей жизни.

Коллективное бессознательное

Эта идея, введенная в обиход психологов Юнгом, сильно подорвала статус психологии как науки, но зато дала очень много возможностей для работы практикующих психологов. Мне кажется, спасти свои «саентиские наклонности» психологи могли бы, обратившись к этнографии, которая очень активно изучает архаические конструкции и смыслы, лежащие в основе мышления современного человека. Проработка таких архетипов, как «волшебный помощник», «волшебный дар» и «встреча с Другим» – это мой скромный вклад в реализацию данного замысла.

И, разумеется, эти темы должны были появиться при разработке проективного теста «Детские воспоминания». Ряд рисунков, представленных в данном тесте, был отобран как раз потому, что, глядя на них, у людей часто возникали ассоциации с указанными выше архетипами.

Личное бессознательное

Если образ «волшебного помощника» рассматривать не в рамках замыслов Юнга, а в логике теории бессознательного, утвержденной Фрейдом, то мы получим несколько иную картину. Как уже говорилось выше, в контексте коллективного бессознательного «спасающие архетипы» как бы передают отдельному человеку опыт предков. Архетипы «волшебный дар» и «волшебный помощник» по меньшей мере дарят надежду на то, что у человека есть выход из труднопереносимой ситуации. Кроме того, в них заложены особые смысловые и организационный коды, дающие нам возможность как-то переформатировать свою психику и личность, чтобы появилась возможность более эффективного поведения и взаимоотношений с теми, с кем нас сталкивает жизнь.

Образ животного у Фрейда ассоциируется скорее с идеей бессознательного, чего-то дикого и природного, живущего в душе человека. Это естественное природное начало может выскочить наружу и поломать все запреты и все те высокие заборы из норм и предписаний, которые были выстроены родителями и ближайшим окружением в психике ребенка ради того, чтобы сделать его удобным для себя или «таким, каким надо».

С другой стороны, в душе ребенка часто формируются большие запасы подавленной психической энергии, которая ищет выхода. В данном случае фигура «волшебного помощника» или «тайного друга» является как бы путем сублимации этой энергии, выражения ее в таких формах, которые сохраняют целостность личности ребенка и открывают возможности для развития его воображения, творческих способностей, мышления.

Что дает образ «волшебного помощника» для работы с психикой человека

Сюжет истории, в которой появляется волшебный помощник, обычно указывает на круг тех проблем, страхов и психологических травм, с которыми человек сталкивался в своем детстве. При детализации тех угроз, опасностей и неприятных ситуаций, от которых серый волк или какое-то другое существо спасает ребенка, можно до какой-то степени восстановить реалии жизни человека.

В каких-то случаях поведение волшебного помощника, логика его взаимоотношения с ребенком, а также вся история в целом указывают на то, какие психологические защиты пытался в детстве выстроить человек, чтобы сохранить свою личность и преодолеть стрессовые ситуации.

Например,
восьмилетняя девочка сообщает маме, что она постоянно общается со своим «тайным другом». Он иногда приходит к ней, когда никто не видит, и подсказывает, как ей себя вести в той или иной ситуации. Так мама неожиданно для себя узнала, что именно этот «тайный друг» помогает ее дочке отстаивать себя в ссоре со старшим братом и бабушкой, и это он сказал ей, что она не обязана слушаться маму или папу, если те требуют от нее что-то «неправильное». Далее выяснилось, что этот друг помогает девочке и в ссорах с ее одноклассниками.

В данном случае мы видим особую форму самоорганизации ребенка. Она как бы активизирует в себе навыки поведения более взрослого, более смелого, более сильного и умного человека, что дает ей ресурсы для существенного расширения своих наличных возможностей. Опасности в таких случаях возникают в тех ситуациях, когда, в отличие от этой девочки, ребенок активизирует в себе ресурсы не столь конструктивного помощника. Например, ребенок начинает ориентироваться на кого-то более смелого и агрессивного, более хитрого и безжалостного, более мстительного и истеричного.

Представьте себе мальчика, который воссоздал в себе образ такого злого и мстительного помощника. Тот мог помочь ему в каких-то конкретных ситуациях справиться с несправедливым к нему отношением окружающих, с чьей-то агрессией. Но этот «волшебный помощник» может закрепиться в его душе и как бы врасти в его личность. В итоге получится, что личность ребенка слегка деформировалась, а в его психике накапливается много злой энергии, которая, с точки зрения его «помощника», будет необходима мальчику, чтобы он мог в будущем отстаивать себя.

Если в ходе работы психологу удается выявить то, что в какой-то момент, например, в раннем детстве, обратившийся к нему человек имел опыт вынашивания в своей душе образа какого-то волшебного помощника, то проанализировав это образ, можно найти способ корректировки каких-то доведенных до автоматизма способов взаимодействия человека с окружающими (если эти способы оказываются не очень конструктивны).

В каких-то случаях дух «волшебного помощника» может быть задействован в сюжетах тех психологических игр, под влияние которых попадает человек. Эти игры порой могут очень существенно портить человеку жизнь, в частности – ломать его отношения с лицами противоположного пола.

P. S. В качестве иллюстрации использован рисунок моей сестры - Горевой Елены.