Изначально я планировала написать маленькую заметку. Цель ее заключалась в том, чтобы в двух словах пригласить на консультации женщин или мужчин, у которых сейчас на руках младенец.

Женщины (а, возможно - и мужчины), которые после рождения ребенка испытывают какие-то неожиданные для себя неприятные эмоции, мысли или совершают невольные поступки, могли бы позаботиться о себе, зная, что пойти за психологической помощью к специалисту, работающему с послеродовой депрессией, вполне реально.

Получилось написать немного больше по объему и немного больше о женщинах, но пусть мужчины не расстраиваются (пишу с улыбкой). Хоть тема депрессивного или какого-то непонятного, нежеланного состояния у пап после рождения ребенка не так широко освещается в интернете, но специалисты волне осведомлены о таких происшествиях в жизни мужчины.
И папы тоже могут идти за психологической помощью. Написанное в статье можно также частично отнести и к другим членам семьи.

Итак – к теме!

Рождение ребенка – само по себе удивительное событие. Мамин и папин ребенок рос-рос, стремился-стремился на свет и… родился. Малыш впервые видит маму, повезло – и папу, а также все вокруг. Слышит свой голос и новый мамин. Пробует молоко или смесь... Все, что созрело до рождения и имеет свой потенциал, после этого события призвано прислушиваться, присматриваться, принюхиваться, трогать, пробовать, кусать, возмущаться, кряхтеть, испытывать удовольствие и не только.

Тело и психика ребенка, пока еще в слиянии с мамой, а потом и все более самостоятельно, теперь уже будут впитывать каждое мгновение, каждое дуновение, каждую частичку бытия и направлять отражение мира в самом себе на определение места рядом с людьми, на развитие своего будущего через каждый момент настоящего, на творчество уникальной и неповторимой судьбы человека.

Конечно же, это таинство роста человеческого существа неразрывно связано с динамикой берущих-отдающих отношений. Умение отдавать – практически самое важное для выживания совершенно беспомощного (без первого ухаживающего лица) младенца.

Как это выглядит?
А это ощущение взрослого как наполненность и благодарность оттого, что младенец присутствует в его жизни. Он родился, он берет грудь, он сжал в кулачке мизинец взрослого, посмотрел глубоким взглядом, он тепленький и вкусно пахнет, и прикосновения взрослого (надо же) ему нравятся, а сейчас он спит, любит быть на ручках, терпит, пока мама отошла, даже – улыбается. Эти маленькие мгновения отношений малыша с окружающими можно перечислять страницами.

Но умение «брать – отдавать» или «отдавать – брать» является чуть ли не основным условием продолжения человеческого рода, фундаментальным правилом жизни или, если хотите, аксиомой человечности. На самом деле невозможно определить, что значимее:

• когда ребенок дает взрослым счастье родительства (доверия им, свое слияние с ними, и в дальнейшем давая возможность быть восхитительными и успешными);
• или когда им берется счастье младенчества (рождения, любви, эксперимента), когда родители – дают?

Рождение ребенка – это многогранное событие.
Рождение ребенка – это в любом случае чудо.

И в хорошем раскладе – рядом с ребенком есть мама.
«Мамы разные нужны, мамы разные важны». А у каждой мамы своя жизненная ситуация, предыстория и история, которую она пишет.

Какие бывают случаи в жизни среднестатистической белорусской женщины при рождении младенца? Кратко о них, поскольку, на мой взгляд, будет логично отметить некоторые современные тенденции в свете вопроса материнской послеродовой депрессии.

Первый – это когда ребенок рождается в любви, в достаточно хороших отношениях, он ожидаем, любим ближайшим кругом априори.

Для мамы ребенок - ее этический выбор, внутренняя потребность, давняя любовь. Она ловит взгляд своего малыша, всегда доступна младенцу, и ее взгляд не омрачен тревожностью или избеганием, ее руки мягки и заботливы, а не суетливы и амбивалентны, ее психика умиротворенно-деятельна, расслабленно-творческая и радостно-удовольственная. Она имеет хорошие тылы – как свои, внутренние, так и внешние (например, поддерживающее принимающее окружение). Она хорошо телесно укоренена, молочна и добра.

Так бывает. Думается, это отличный вариант, но в нашей более, чем столетней истории войн, революций, перестроек, изменений приоритетов, информатизации и политизации – материнство принимает немного другие формы. Следует отметить, что форма материнства неразрывно связана с социальными веяниями.

Теперь о них.

Форма материнства «кредит на жилье» – назову ее так.
Социально приемлемым в Беларуси уже многие годы стало использование рождения ребенка для льготного кредитования, для получения жилья и т. п.

Здесь для женщины может стать непреодолимым столкновение этических и моральных выборов. Объяснения, что и «не рожала бы, да квартиру легче строить, льготы в школе (бесплатное питание всем детям и др.), если бы не эти дети, мы не жили бы в этой квартире» могут превращаться женщиной в долгосрочную ложь.

Скажу прямо – беременность и роды всегда были и остаются испытанием в жизни женщины, испытанием как жизнью, так и смертью.

Интересными видятся исследования взаимосвязи различных показателей качества жизни (здоровья младенцев, послеродовой депрессии, материнских суицидов, роста родительского нарциссизма и потребительства, роста аллергий, гиперактивности, ДЦП, онкологии и т.п.) с программами государства, делающего рождение ребенка модным трендом.

Думаю, были бы выявлены закономерности, говорящие о том, что ставить женщину и ее семью в условия не этического, а морального выбора, а еще хуже – в условия морализаторства, по меньшей мере кощунство над смыслом материнства и младенчества, ложь и подмена ценностей. А это все непременно сказывается на психическом и соматическом состоянии мамы младенца.

Конечно, о важности в жизни ребенка иметь удовлетворенную, уверенную, радостную ему и жизни маму, могущую испытывать широкую гаму чувств и вместе с растущим малышом открыто творить жизнь – сказано очень много в психологической литературе. Отмечу лишь то, что сама по себе ситуация хоть и является социальной (моральной) нормой, с психологической точки зрения вызывает сомнения в том, что это всегда этический выбор женщины.

Конечно, хорошо, когда внутреннее желание родить ребенка совпало с позицией «партии и правительства», а если нет? Кто будет разгребать проблемы, вызванные несовпадением? Мама на терапии, педагоги в учебных заведениях, подросший ребенок у психолога? Хорошо, если так, хуже, если ложь станет способом неосознанного мышления следующих поколений.

Итак, женщине пришлось родить, чтобы хоть как-то лучше устроить свою жизнь и жизнь своих детей, имеет право. Или чтобы не хоть как-то, а получше (еще одну квартиру, льготы, бонусы, уважение) – тоже имеет право.

Вторая социально продвигаемая форма – рождение ребенка для Бога.

Вера - глубоко интимное состояние, религия – это социализатор веры. Надо признать, что в этом случае родившийся ребенок становится заложником тщеславия мамы. Государством и религией это состояние мамы поддерживается.

Как и многое в жизни – все индивидуально, на практике приходится наблюдать глубоко мазохистическое состояние женщин, с хорошо наблюдаемой долей садизма в рассуждениях и действиях. Возможно, исторически, политически и социально – это необходимый общественный конструкт. Возможно, в жизни женщины или мужчины – это основа основ. Судить не берусь.

Но факт остается фактом, что родить ребенка для Бога выглядит истероидно-заманчиво, погранично-правильно и психотически-убийственно для «врагов» (самоубийственно, когда уже нет ресурсов, здоровья или присутствуют генные изменения родителей – дети страдают, но родители продолжают рожать, когда нет желания быть мамой или находиться в отношениях с данным мужчиной).

Возможно, в обществах, где люди имеют вековые отношения с богами – совершенно другие интерпретации, я пишу исключительно для того сообщества, в котором работаю в области психологии.

Третья форма, опять – социально приемлемая. Ребенок рождается в результате ситуации практически распада пары.

«Незапланированная» беременность может быть вполне запланирована как женщиной, так и мужчиной. Во втором случае – мужчина «немного» обманывает женщину, и та беременеет, в первом тоже есть обман, но все-таки первое ухаживающее лицо (мама) знала, что ее беременность – ее выбор (выбор ли – оставлю на размышление читателям).

Возможно, но редко, пара в дальнейшем смогла обсудить эту ложь, продвинувшись в отношениях. Что делать в других случаях – не берусь предлагать. Есть обманутый партнер, есть ребенок или беременность – которые не вычеркнешь. Но, как говорит Алла Вишневская:

На лжи отношения не построишь.

В категорию лжи самой по себе, это уже четвертая форма, можно отнести такие случаи, когда ребенок рождается из-за возраста мамы под нажимом социума. Или женщина рожает до тех пор, пока не родит ребенка нужного пола.

Женщина в семейной конкуренции, и «у кого-то уже родили, а у нас нет». Женщина рожает сына, которого не смогла родить ее папе ее мама (понятно, что после рождения ее собственный муж уже не нужен семье и может быть изгнанным). Женщина рожает детей, и это связано с абортами ее мамы. Нет сомнения, что эти и подобные им ситуации могут сказываться на самочувствии женщины после рождения ребенка не самым лучшим способом.

Формы материнства, где женщина находится в отношениях явного абьюза, является «матерью-одиночкой», решает делать аборт или рожать незапланированного ребенка, оказывается в ситуации измены, является мамой болеющего ребенка, является многодетной мамой, беременность которой воспринимается как некоторая блажь и непонятный поступок – достаточно хорошо освещены в литературе. Отметить здесь хочу тенденцию к изменению вектора одобрения обществом той или иной формы материнства.

Например, в обозримом прошлом аборт считался сродни походу к стоматологу - «что-то не так, как надо», и даже запрет на аборты в СССР с лихвой обходился женщинами, а разрешение аборта ознаменовало период заботы государства о здоровье женщины. Сейчас наблюдается тенденция переведения аборта в разряд морального преступления, что, понятное дело, связано с демографической политикой государства. Рождение младенца с синдромом Дауна в недалеком прошлом заканчивалось стигматизацией матери или отказом от ребенка. Так же «мать-одиночка» - это скорее теперь юридическое понятие, чем клеймо.

Изменение института семьи приводит к таким решаемым обществом вопросам, как воспитание ребенка в однополых семьях и однополых браках. Первое – является нередким явлением в нашей стране, но достаточно новым для общественного обсуждения. Примером может служить ситуация, когда мама младенца окружена женщинами и в семье отсутствует мужчина. Также, в силу ряда обстоятельств, убеждений и желаний, первым ухаживающим лицом за младенцем может быть папа, в нашей стране обычно женщины присутствуют в этом случае. Вторая форма материнства пока юридически не разрешена в стране, но в той или иной форме в виде лесбийских пар (как минимум) – присутствует.

Итак, я подошла вплотную к теме материнского страдания, как правило, это состояние описывают термином «послеродовая депрессия».

Приведу описание деструктивных проявлений внутрипсихических конфликтов женщины, находящейся в современном социуме (это может относиться к любому первому ухаживающему за младенцем лицу или члену семьи, например, папе ребенка, но чаще в группу риска попадают недавно родившие женщины).

Прежде всего – это социокультурное истощение психологических и социальных опор.

Как следствие – усиление одиночества и дезориентации.

Усиление чувства страдания на фоне одиночества и попытка справиться с ситуацией через компульсивность, панические атаки, через способы, которые описывает депрессивное состояние (повышение агрессивности, уменьшения эмпатийного чувствования, уменьшения заботы о себе, уменьшение энергии, плаксивость, грусть, печаль, психосоматические симптомы, крайний случай - аутоагрессия), через развитие меланхолии.

Возможное состояние как деструктивная регрессия женщины – уход в болезнь, потерю молока, быстрый и неконтролируемый набор веса, истощение, маститы, пищевые и сексуальные нарушения, рискованное поведение, опасное ухудшение своих границ, вера в сверхъестественное.

Здесь следует отметить, что регрессия как слияние с младенцем является нормой для этого периода, также нормой считается мазохистическая позиция женщины в условиях ухода за малышом. Таким образом, человек, находящийся в регрессе и мазохистической позиции – априори уязвим. Более того, если круглосуточно общаться с младенцем, то закономерно как бы «воскресить» состояния своего младенчества, начать проживать свое бессознательное, погружаться в хаос тех дней.

Первое ухаживающее лицо в полной мере может испытывать широкую гамму чувств, связанных со своим ранним периодом, более того, если они не осознаны, то воспроизводить давние события уже со своим ребенком. Замечательно, если это устойчивые реакции на младенца, любовь, интимность и привязанность. Маме и младенцу несказанно повезло, если им весело, легко и комфортно друг с другом.

Если это не так, то женщина бывает в шоке от того, что к ожидаемому ею ребенку она не может подойти, когда он плачет, боится его пеленать, купать, неожиданно кричит на несмышленыша, хлопает по попе, подкидывает до потолка, решает, что пора заканчивать с кормлением «пусть кушает кашу и смеси в 3 месяца – уже большой», зачем-то делает бесконечные клизмы, решает, что кормить нужно по расписанию, несмотря на то, что малыш голоден, говорит, что ее ребенок некрасив и т.п. Похожие реакции могут быть и у пап (других членов семьи), но в силу своей отдаленности – носят более скрытый характер, но не менее деструктивный.

В своем поведении взрослые могут активировать то, что делали с ними, когда они были младенцами. Какой здесь есть совет: конечно, психологическая профессиональная помощь, позволяющая выстраивать безопасное поле отношений между консультантом и клиентом.

Есть и другие варианты: болезнь своя или ребенка, развитие неврозов, пограничных и психотических состояний со всеми их проявлениями – в нашем обществе они более популярны. «Родила и к психологу?? Заелась… И так денег нет… Надо думать о ребенке… Мы в свое время…» – знакомые мысли? А об этом ниже, в тексте про поколения. Выбор в этом случае, конечно же, есть.

Вторая тенденция – информатизация общества, ведущая к излишней нарциссической информированности, интеллектуальному и эмоциональному истощению, к переключению внимания женщины с ребенка на информационную составляющую своей жизни, к невротизации матери, оставлению малыша, уменьшению зрительного контакта, ухудшению качества процесса любования ребенком и искажению процесса материнского опережающего фантазирования.

Немаловажной будет и третья тенденция – стратификация населения по материальному признаку. Плохое материальное состояние общества, возможные затяжные кризисы (многодетности, кредитов) - все это неблаготворно влияет на чувство самоценности, на уверенность в завтрашнем дне и правильности своих выборов, с одной стороны. С другой, – совершенное отсутствие многолетних общественных традиций жизни в достатке. Здесь возможны избегание или отыгрывание во вне (иногда – открытое проживание), связанных с наличием высокого уровня денежного обеспечения чувств, что приводит к обострению в послеродовой период токсических страха, стыда и вины.

О четвертом. Вызовом маме (члену семьи) и младенцу еще является и определенная закономерность рождения поколений. Считается (итальянская школа психотерапии), что люди, родившееся в 90-е годы, относятся к поколению с психотическими проявлениями (после пограничного поколения – родившегося в 70-х и имеющего предшествующее поколение – невротическое, обладающее неврозами как основными характеристиками функционирования психики).

В связи с этим к эмоциональному состоянию мамы младенца должно быть пристальное внимание. Обращение за психологической помощью должно стать нормой. А «психологический ликбез» (Хасай Магомедович Алиев) должен содержать знания, умения и навыки психологической гигиены, взаимо и самопомощи.

Социальный ответ на психическую боль женщины находится в социокультурном поле постсоветского подхода как к «не норме», которое, мягко говоря, уже не отражает реальности. Здесь можно наблюдать реакции отрицания, избегания, навешивания ярлыков, страха, злости. Наше общество как бы уже заявило о своем желании помогать женщине (мужчине и другим членам семьи) в вопросах современного устройства семьи. На бытовом же уровне культура бережного отношения к непринятым или «ненормативным» депрессивным чувствам, выражающим страдания родившей женщины или какого-либо члена семьи, остается все-таки низкой.

Растерянность женщины (первого ухаживающего лица или семьи) очевидна. Очевидно и то, что депрессивные переживания - это невозможность проживать события жизни в старом ключе, они могут стать началом пути к более осознанному миропониманию, к умению брать помощь от других людей и заботится о себе и другом, к взрослению, развитию ответственности (умению встречаться с последствиями своих поступков без токсичных вины и стыда).

Материнство всегда было, остается и будет социально значимым явлением, а современный период развития этого феномена отличается тенденцией к личностной ориентированности, здоровьесбережению, гуманностью.