Эта статья продолжает цикл, в котором я рассказываю о том, что думают о любви психологи и другие люди. Начало - в статье "Психология о смысле и функциях любви".

Чаще всего в литературе описываются два вида любви, которые рассматриваются, в известной мере, как противоположности.

Так западная интеллектуальная традиция различает следующие типы любви. Первый – это любовь к другому из-за его полезности. Это обычная человеческая любовь, Eros, в которой другой рассматривается как инструмент для собственного удовлетворения. Эту любовь называют также собственнической. Для нее характерно понимание, интуитивное или осознанное, что от союза с другим, который персонифицируется как ценный объект в силу своей полезности, зависит собственное благополучие. Заботиться о нем и его благополучии – в собственных интересах. Здесь ясно проступает поведенческий шаблон: грусть – при отсутствии объекта, радость – в присутствии, ярость к нападающему, хотя степень риска, на который при этом идут, не беспредельна, ревность, если объект привлекает чье-то внимание. В то же время чувство длится до тех пор, пока объект приносит удовлетворение, затем его игнорируют, им пренебрегают и, в конце концов, забывают о нем. Часто на смену ему приходят неприятие, и даже ненависть. Целью такой любви является подчинение объекта, как если бы он был чем-то, что может быть собственностью.

Второй тип любви – это любовь к другому ради него самого, Agape, божественная любовь, в которой другой – это цель, и его благо важнее, чем благополучие любящего. Ее называют бескорыстной, поскольку персонификация имеет ценность безотносительно к благополучию любящего. Главным становится благополучие объекта любви. Поведенческий шаблон несколько изменяется: радость – при удовольствии объекта, огорчение, если объект обижен или болен, ярость против агрессора, если объект подвергается нападению, при виде опасности для объекта возникает страх и желание принять удар на себя. Для такой любви характерно самопожертвование.  Таким образом, характер испытываемых эмоций зависит от обстоятельств, в которых находится любимый (любимая).

Общей для обоих видов любви является стремление к идентификации с объектом. Некоторые психиатры считают, что полное слияние с объектом и есть цель этих отношений. В христианском мире традиционно осуждается собственническая любовь и идеализируется любовь божественная. Большинство людей уверено в том, что их любовь альтруистична, поскольку использование других в собственных интересах вызывает острое чувство вины, и перцептуальные защиты не позволяют осознать истинное положение вещей. «Насколько один человек любит другого выясняется, когда у объекта любви появляется возможность найти счастье без любящего» [5]. 

Э. Уолстер и Б. Уолстер считают, что существует любовь страстная и товарищеская. Для страстной (романтической) любви характерны сильные эмоции, сексуальные желания, сосредоточенность на предмете, быстрое начало и непродолжительность. Исследования показали, что  романтическая любовь – это образование со сложной и противоречивой внутренней структурой. В этом явлении можно выделить два несовпадающих круга феноменов:

•  установка на любовь и любовные переживания;
•  явления любви.

Выяснилось, что представления о любви могут существовать независимо от реальных отношений, которые опознаются участниками отношений как любовь. Там где существует жесткое представление о поведении «настоящего мужчины» и «настоящей женщины» установки на любовь и реальное поведение сильно отличаются друг от друга [2].

Романтическая любовь интерпретируется как сильное возбуждение, которое может быть результатом чего угодно, но нередко соседствует с опасностью, смертью, страхом. Романтическая любовь непостоянна и нестабильна, так как, во-первых, причины возбуждения в обыден­ных ситуациях быстро исчезают, во-вторых,  связана с постоянным переживанием сильных (как положительных, так и отрица­тельных) эмоций, от которых быстро устают, в-третьих, ориентиро­вана на устойчивую идеализацию партнера, при которой ре­альный человек становится фантомом, что препятствует развитию по-настоящему близких отношений. О романтической любви можно сказать, что в ней любят не столько любимого человека, сколько саму любовь.

Р. Джонсон описывает романтическую любовь как психологическую совокупность, комбинацию верований, идеалов, установок и ожиданий. Цель этой любви – не любить кого-то, а быть влюбленным. Вера в то, что конечный смысл жизни – существование другого человека; ощущение полноты и завершенности по причине того, что найдена вторая половина, интенсивность чувства, поднимающая человека над обычным существованием, полный восторг, восторженное обожание – вот те яркие переживания, которыми сопровождается это чувство [3].

Иногда страстная любовь может перерастать в товарищескую. Товарищеская любовь предполагает взаимное доверие, возможность положиться друг на друга, теплоту. Она отличается большей продолжительностью и  представляет собой развивающиеся долговременные отношения, преимуществом которых являются эмоциональная безопасность и комфорт, возникающие благодаря тому, что человек принят партнером, знающим и его слабые места, и достоинства [1].

Ш. Брем считает, что существует два полюса: страстной и товарищеской любви, а между ними множество отдельных случаев любви, в каждом из которых присутствуют та и другая в различной пропорции. Различные фазы в развитии отдельного отношения, например, развитие отношений в браке, можно трактовать как изменение этих пропорций [1].

М. Кларк и Дж. Миллс выделяют два типа взаимоотношений: обменные и общинные. Обменные отношения благополучно развиваются тогда, когда партнеры уверены в равенстве вознаграждений и издержек, которые приходятся на долю каждого. Если такое равенство нарушается, тот, кто находится в худшем положении, начинает испытывать гнев или депрессию, а тот, кто в лучшем – чувство вины.

При общинных отношениях люди готовы взять заботы на себя (здесь возможно самопожертвование) и принять помощь другого, если нужно. Партнеры в этих отношениях не совершенно равнодушны к справедливости, но не воспринимают ее отсутствие болезненно и верят, что «когда-нибудь какая-нибудь справедливость установится». С точки зрения этих авторов, действительно близкие и интимные отношения – отношения общинные [1].

С точки зрения гуманистической психологии так же могут быть выделены два вида любви. А. Маслоу различает любовь дефицитарнную и бытийную. Бытийная любовь – это любовь людей, которым удалось себя реализовать. Различие любви – это различие мотивации. У человека, которому удается себя реализовать, потребности в безопасности, принадлежности, любви, уважении и самоуважении удовлетворены, поэтому, он не мотивирован этими потребностями. Другие же любят потому, что их потребности в безопасности, принадлежности, любви, уважении и самоуважении не удовлетворены. И именно удовлетворения этих потребностей они ожидают от любимого человека. Они нуждаются в любви, потому, что им ее не достает. Самореализующаяся личность не испытывает дефицитарной нужды и любит потому, что любовь ей присуща, это часть существа, так же как доброта, честность, искренность.

Маслоу описывает бытийную любовь как такую большую, такую чистую (непротиворечивую) по отношению к объекту, что мы хотим именно его блага, а не того, что дает он нам. То есть с нашего согласия он перестает быть средством и становится целью. Это означает, что мы любим так, что для нас немыслимо, чтобы он был кем-то другим, ведь если он совершенен, то и улучшить его нельзя. «Усилия, направленные на улучшение (украшение) некоторого объекта, сами по себе являются доказательством того, что объект видится нам как не вполне совершенный, что в голове субъекта есть картина совершенного развития объекта, которая лучше, чем конечная цель развития самого объекта» [4]. Таким образом, настоящая любовь (по меньшей мере, иногда) не вмешивается, не требует и способна восхищаться самим своим объектом, пристально глядеть на него без какой-либо хитрости, каких-либо расчетов или проектов эгоистического характера. Это ограничивает нецелостное видение объекта. Здесь меньше активного структурирования, подгонки к собственным взглядам и ожиданиям. Объект остается более целостным, более единым – можно сказать, он в большей мере остается самим собой. Он в меньшей мере подвергается оценке как подходящий или неподходящий, важный или неважный, полезный или бесполезный, опасный или безопасный, ценный или нет, хороший или плохой и т. д. То есть объект в меньшей мере оценивается по критериям обычного эгоистического восприятия. Он в меньшей мере рассматривается как представитель какого-либо класса, образчик или пример типа. Это значит, что все части характеристики объекта заслуживают равного внимания и равной заботы, и любая его составляющая может быть предметом изумления и восхищения. Бытийная любовь почти всегда сопряжена с такого рода распределенным восприятием, проникнутым очарованностью и пристальной заботой.

В этом целостном контексте маленькие недостатки могут восприниматься, как привлекательные «изюминки», очаровывающие и способствующие любви, благодаря тому, что они индивидуально специфичны и придают объекту соответствующий характер, делая его тем, что он есть.

«Человек испытывающий бытийную любовь заметит детали, которые упустит тот, кто испытывает дефицитарную любовь или вообще не любит, кроме того,  человек, испытывающий бытийную любовь, легче увидит природу объекта как такового, с его собственными законами и стилем бытия» [4]. Высокие любовные отношения характеризуются тем, что два человека устраивают свои взаимоотношения так, что то, что хорошо одному – хорошо и другому (вместо того, чтобы полезное одному вредило другому). При таких взаимоотношениях налицо отсутствие страха и падение защит.

Характеризуя любовь реализовавшихся личностей, А.Маслоу отмечает, что в ней присутствует беззащитность (отсутствие защит). У людей нет секретов друг от друга, и они не стремятся быть загадкой друг для друга. Для них не характерно представление о мужском и женском началах, как противоположностях, их противостоянии. Испытуемые Маслоу говорили, что любовь не имеет права требовать и предъявлять претензий. Любовь таких людей свободна от враждебности, условностей и предрассудков. Они не только в состоянии любить, но и обладают способностью вызывать любовь. Их любовь и сексуальность не переплетены. Однако люди, которым удалось себя реализовать, получают удовольствие от своих отношений с партнером по браку и не ищут развлечений на стороне.

Зрелые личности даже в любви способны оставаться отчужденными, они сохраняют индивидуальность и личностную автономность. При этом автономность человека может гармонично сочетаться с его полной идентификацией с предметом любви. О них нельзя сказать, что они нуждаются в партнере. Разлука не является трагедией и воспринимается со стоицизмом. Этой любви присущи как утрата, так и укрепление индивидуальности. Обычно  такие пары во многом совпадают, для них характерны честность, искренность, доброта и мужество. В то же время они способны искренне восхищаться привлекательными чертами, талантами и способностями, которых сами не имеют. Это любовь, в которой нет разрыва между желанием и разумом, сердцем и рассудком.

Мы столь подробно остановились на представлениях Маслоу, поскольку его взгляды, наряду с представлениями К. Роджерса, Э. Фромма, М. Бубера легли в основу того понимания любви, которое характерно для нового подхода в психотерапии и психологическом консультировании.

 Список литературы

1.  Аронсон Э. Общественное животное. Введение в социальную психологию. / Пер. с англ. – М.:, 1999. – с.
2. Гозман Л. Я. Психология эмоциональных отношений. Монография. – М.: Издательство Московского университета, 1987. – 176 с.
3. Джонсон Р. Источник и предназначение романтической любви / Пер. с англ. – М.: ГИЛЬ-ЭСТЕЛЬ, 1999. – 158 с.
4. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы / Пер. с англ. – М.: Смысл, 1999. – 425 с.
5. Шнейдер Л. Б. Основы семейной психологии. – М.: Изд-во МПСИ, Воронеж Изд-во НПО «МОДЭК», 2003. – 928 с.