Если человек получит полную и безусловную свободу
и его избавят от всех влияний со стороны других людей
и от всех социальных обязательств,
то он окажется в полной пустоте.

Возможно, к достижению такого состояния стремятся йоги и буддисты, но для представителя западной цивилизации и носителя западного менталитета такое «просветление» сознания может оказаться, если не убийственным, то, по крайней мере — очень угнетающим.

Социально одобряемые трансы

Мы привыкли жить в состоянии различных психических, социальных, идеологических или интеллектуальных трансов. То, что в западной культуре называется «мыслительным озарением», буддисты бы назвали «интеллектуальным опьянением». Люди пьянеют от красивых или энергетически заряженных идей, от модных концепций, от смелых научных теорий. Они могут быть с головой увлечены работой, собственным бизнесом, любимым делом или просто так боятся потери своей работы, что не могут уже думать ни о чем ином.

В западной культуре ценна любовь и чувственные увлечения, эротика пропитывает все сферы жизни и с разной степенью интенсивности пропагандируется уже в течение нескольких веков. Мы упиваемся обидой, местью или просто с упоением обсуждаем чью-либо глупость, нелепость, пошлость. Нас заводит дух соревнования и конкуренции, амбиции кружат нам голову, а властители дум и законодатели социальной моды и стиля призывают нас быть еще более амбициозными. Все это — густая смесь различных трансов и «наведенных состояний» психики и сознания.

Но важно отметить, что в культуре существуют конфиденциально одобряемые формы социальных и психических трансов:

• от опьянения политической борьбой и идеологической злости — до тихой радости семейной жизни и слез умиления при виде своих детей;
• от азарта рабочего транса — до безумного веселья на вечеринке;
• от «жара холодных чисел» и интеллектуального увлечения красивой теорией — до певучей тоски, навеянной пьяной беседой со старым приятелем.

Данные трансы настолько плотно встроены в организацию жизни современного человека, что чаще всего не то что мешают, а наоборот — остро необходимы для его нормальной социализации.

Деструктивные трансы

Однако мы подвержены не только конструктивным и мобилизационным трансам, которые помогают нам успешно встроить в коллектив, настроить себя на рабочий лад или получить одобрительные отзывы на высказанные нами вполне банальные, но правильно эмоционально окрашенные и «идеологически выдержанные» слова. К несчастью, мы подвержены и негативным, деструктивным трансам.

Одним из проявлений таких трансов являются «плохие социальные игры» и «деструктивные социальные сценарии». Участие в социальных играх очень сильно обусловлено подверженностью определенному типу социальных трансов.

Понятие «социальных игр» было введено Эриком Берном, он при помощи этого понятия описывал склонность людей с навязчивым постоянством воспроизводить в своей жизни одни и те же ошибки. Так девушка постоянно влюбляется в тех мужчин, которые очень быстро начинают ей изменять, другая каждый раз влюбляется в нового алкоголика, молодой человек постоянно выбирает себе в спутницы жизни властных и эгоистичных женщин. Все эти люди с какой-то непонятной навязчивостью разыгрывают в свой жизни один и тот же сюжет, старательно подбирая в подходящих для разыгрывания это пьесы партнера.

Одним из механизмов запуска таких социальных игр является привычное для человека состояние психического или социального транса. Люди не переносят душевной пустоты и очень редко умеют заполонить ее каким-то новым содержанием. Мы впадаем в привычные социальные трансы с той же готовностью, с какой алкоголик хватает в руки стакан.

Пребывание в состоянии отчаянья, обиды иногда переживается легче, чем нахождение в состоянии опустошенности. Страдания и душевные метания, особенно если они замешаны на страсти и сильных эмоциях — это все-таки жизнь. А отсутствие чувств и эмоций воспринимается почти как смерть. Выход из социальных и психических трансов очень часто сопровождается «душевным похмельем».

Внутренняя механика социальных и психологических игр

Мы использовали при описании игр два термина: «психологические игры» и «социальные игры».

• Те навязчиво воспроизводимые сюжеты, о которых говорил Эрик Берн, лучше называть «социальными играми» - в том смысле, что для разыгрывания этих сюжетов человеку всегда требуются партнеры. Это спектакль как минимум двух актеров.
• Психический транс — это то состояние, в которое мы можем попадать вне зависимости от наличия рядом другого человека. Это спектакль одного актера.

Девушка, выросшая в семье с сильной и властной матерью, которая все время подавляла ее отца - более слабого и в личностном, и в социальном смысле человека - может постоянно подбирать себе в партнеры молодых людей, которых она сама сможет контролировать и подавлять. А молодой человек, выросший в семье алкоголика, будет выбирать в подруги девушку, чем-то похожую на его маму — женщину, которая была вынуждена тащить всю семью на себе.

Те семьи, в которых между родителями были добрые и гармоничные отношения, транслируют детям «хорошие социальные игры». Молодые люди находят себе партнеров, коммуникативный стиль и набор привычных эмоциональных реакций которых напоминает поведение матери или отца.

Но, к сожалению, дети «хороших семей» также иногда создают «неблагополучные семьи». Это случается в том случае, если кастинг актера на роль супруга дал сбой: во многом похожая на маму девушка вдруг начинает играть не по сюжету и, кроме того — еще и требует от своего мужа изменить образ жизни и логику взаимодействия в семье. Молодой человек предъявляет ей встречные требования. В такой ситуации мы можем стать свидетелями создания новой «плохой игры».

Скандалы и ссоры привносят в жизнь сильные эмоции и чувства, они очень энергичны, интенсивны и обычно разворачиваются с больших размахом. Все прежние добрые и кроткие чувства по сравнению с ними кажутся «пресными» и вялыми. Подлинной реальностью начинают обладать лишь буйные эмоции, разыгрываемые с большим драматическим накалом.

Таким образом, основным механизмом попадания в плен социальных игр является эффект импринтинга от первых спектаклей, которые разыгрывали на глазах ребенка его родители. Механизмом запуска игр во взрослом состоянии у людей является конфликт ожиданий и поведенческих стереотипов. Семейная жизнь (не важно, оформлена ли она официально или нет) ставит людей в ситуацию, когда они вынуждены взаимодействовать друг с другом на разных уровнях: от секса — до решения экзистенциальных вопросов, от обустройства дома — до планирования будущего.

Конфликт ожиданий может возникнуть на любом уровне и, как пожар, перекинуться на все остальные. Далее жизнь превращается в остросюжетный сериал с чередой однообразных, но все набирающих размах и драматизм конфликтов. В какой-то момент может произойти разрыв. Но разведенные супруги на бессознательном уровне ищут себе партнеров, похожих уже не на своих счастливых родителей, а на того человека, с которым они пережили насыщенные эмоциями годы жизни.