Хочется поделиться историей одного молодого человека, которого сразу после рождения выбросила умирать в мусорный контейнер родная мать.

Слава Богу, мимо проходила добрая женщина и, услышав тихий плач ребенка, подобрала его, выходила и усыновила.

Фишка в том, что уже будучи повзрослевшим самостоятельным человеком он видит повторяющиеся сны про то, как он оказывается в мусорном контейнере и пытается из него как-то выкарабкаться.

Приемная мама сознательно не рассказывает сыну историю его рождения, т. к. боится, что это может быть для него травмой, унижением, что он откажется от нее как от матери, пойдет искать родных родителей.

Получается, что молодой человек этого пазла из своей жизни не знает. Он выстраивает свою жизнь так, как его воспитывала приемная мать, поддерживая историю об отце, который погиб как герой, хотя сама она замужем не была. Мальчик верит, но с определенного времени ему навязчиво снятся сны про то, как он тонет в мусоре. Сам он никак не может обнаружить и раскрыть факт своего рождения.

Получается, что мать живет в контексте, в котором скрыта тайна его рождения, она помнит об этом, но не может сказать. То, что она не может обговорить с сыном этот момент истории, каким-то образом улавливается, попадает в фон ребенка, а потом уже это остается скелетом и у взрослого человека.

То, что кусок фона, связанный с рождением, проявляется в навязчивых сновидениях - не удивительно. И если не восстановить полностью трагическую историю появления на свет мальчика, с этими сновидениями сделать ничего нельзя, они все равно будут приходить.

Фон – это часть внутреннего процесса, который лишен вербализации, но одновременно с этим он связан с телесными переживаниями. В результате непроговаривания чувств, избыточной заботы матери на фоне невыражаемой вины и страха разоблачения, беспрерывной жалости, предугадывания любого желания сына, у него сформировалась алекситимия и зависимость.

Когда парень вырос и прошел этап отрыва, научился жить один, эта зависимость вылилась в зависимые отношения с женщинами. Ему невозможно было найти пару, потому что никто не мог наполнить его той любовью, которая требовалась, чтобы закрыть дыру в потребности принятия и любви, как это делала мать – всячески потакая и все прощая.

Как правило, в таких случаях человек оказывается зависимым, он ищет вещество, которое компенсирует недостаток переживаниях любви и принятия. Сразу надо сказать, что к настоящему времени на фоне терапии у парня все хорошо, он научился удерживаться в длительных отношениях и отказываться от спиртного.

Этот пример показывает, насколько фон может быть заполнен непроговариваемым травматическим материалом, который можно сравнить со «скелетами в шкафу». Контекст отличается от фона тем, что он вербализуется, его можно проговорить, т.е. мама может проговорить сыну о своих переживаниях и о его истории. На самом деле их взаимодействие не касается контекста матери и фона сына, оно является поверхностным. 

Такая ситуация достаточно распространена в семьях с ретрофлексивной конфлюэнтной организацией. Такой тип отношений, исключающий эмоциональную коммуникацию, когда ребенку приходится догадываться, любят его или нет, или все время переживать сомнения, что не любят, встречается достаточно часто. Как правило, в таких семьях у детей развиваются психосоматические, пограничные, нарцистические, зависимые, психотические расстройства.

Все психосоматические реакции адаптируют к недружелюбному миру, который создается фоном людей, и в котором зарыто много «скелетов»: измена, суицид в семье, предательства, какие-либо преступления, аборты, нежелание ребенка, который появился на свет, финансовый крах в семье, инцест, сексуальные предпочтения, скрытые отвержение и ненависть, стыд, чувство вины и страха. 

Освобождение от психосоматики возможно через разрыв архаической связи или сепарацию. Эта ситуация порождает сильную тревогу, с ней можно справиться вместе с терапевтом при условии его устойчивости.

Терапевтическая ситуация поддерживает веру в себя, создает условия для большей спонтанности, активизации функций выбора и по возможности перевода фоновых переживаний в контекст, освобождения из плена скрытых потребностей из желаний, расширения жизненной перспективы, ну и, в конечном счете, обретения внутренней свободы.