Наши сердца, надежды, молитвы, слезы и вера побеждают наши страхи.
Генри Уодсворт Лонгфелло (1807-1882)

Когда доктор плакал

Самые тяжелые часы в практике психолога-терапевта – это часы отчаяния. Быть в отчаянии подобно ощущению времени, которое наступает тогда, когда чего-то ждешь, чего-то очень значимого и важного! Это как попасть в пропасть невыносимо долгой паузы…

Из общения с коллегами по психологическому цеху, врачами и социальными работниками мне пришлось сделать вывод, что под термином «часы отчаяния», мы – представители помогающих профессий, понимаем одно и то же.

Вспоминается мне один хирург, которого я встретил несколько лет назад, когда проходил курс лечения в хирургическом отделении. В один из дней моего пребывания в госпитале в коридор отделения из палаты выскочил, как шальной, доктор. Гнев на его лице был очевиден, а раздражение его выдавала потеря ориентации, потому как он нервно не мог сообразить, куда ему пойти. Из его монолога мне довелось узнать печальную историю того, как по причине курения пятидесятилетнему мужчине ампутировали сразу часть правой ноги. После операции он попросил этого доктора закурить. Спустя некоторое время, ему ампутировали и вторую ногу, но он этого же доктора просил после операции закурить. Когда доктор, спустя еще время ампутировал ему после первой и вторую кисть руки…, он вновь, попросил этого же доктора закурить…

Это было отчаяние.

Доктор, ты дурак!  

Для меня часами отчаяния являются со-зависимые клиентки. Они (чаще это женщины) платят немалые деньги за консультацию. Сообщают запрос о том, что мужья алкоголики и что им и детям больше так жить невыносимо. Они узнают, что в том, что в их семьях царит «алкогольный ад» есть и их немалая часть ответственности и вины. Они получают рекомендации о том, как справляться с этой трагедией самим, как защищать своих детей, как адекватно помочь мужу-алкоголику начать выздоравливать.… А воз и ныне там! Все тщетно! Отрицая свою действительность, клиентки эти в контексте своей «отрицаловки» сообщают тебе: «Доктор, ты дурак. Ты ничего не понимаешь…».

Вот представьте себе такую ситуацию. Вы упали на ногу, ушиблись. Ходите вы с трудом, но ходите. Вы приехали на такси к врачу-травматологу, зашли в кабинет. Он осмотрел вас, сделал рентгеновский снимок и, изучив его, сообщил, что у вас незначительный, но… перелом, и вам обязательно следует наложить гипсовый лангет. А вы ему отвечаете: «Доктор, вы не правы. Я лучше знаю. Здесь все в норме и никаких гипсов мне не надо». Врач начинает вас убеждать, что это необходимо, что могут быть страшные осложнения, если не залечить перелом. Но вы твердо стоите на своем, давая понять вашу истину: «Доктор – ты дурак»!

Не совсем разумно! Не правда ли?

Выученная беспомощность

В 1964 году Мартин Селигман проводя эксперименты над животными пытался сформировать у собак условный рефлекс страха на громкий звук. Собаки, сидя в клетках, получали чувствительный удар электрического тока, после того, как слышали этот громкий звук. После нескольких таких ударов током ученые  открыли клетки, чтобы проверить, начали ли собаки бояться звука.  Экспериментаторы логично ожидали, что собаки, услышав громкий звук, начнут выбегать из клеток (т.е. они логично предположили, что рефлекс страха сформировался). Но, собаки просто ложились на пол и  жалобно скулили. Собаки даже не пытали выбежать из клеток, но лежали и терпели боль от разрядов электрического тока.  По поведению псов было очевидно, что им страшно и они ожидают удара током. Но потому, что в ходе эксперимента они несколько раз попытались избежать электрический разряд, но поскольку это не получилось, они привыкли к его неизбежности. Иначе говоря, собаки «научились беспомощности».

Селигман сделал вывод о том, что беспомощность вызывают не сами по себе неприятные события, а опыт неконтролируемости этих событий. Живое существо становится беспомощным, если оно привыкает к тому, что от его действий ничего не зависит, неприятности происходят сами по себе и на их возникновение влиять никак нельзя.

В случае людей, результаты их поведения аналогичны результатам поведения селигмановских собак. Люди, например,  болеющие хроническими болезнями, ведут себя аналогично. Редко, они открыты на познание собственных возможностей борьбы с этой болезнью, поиск резервов своей личности, позитивному мышлению. Они ожидают банального временного облегчения боли или ожидают чудо или иного магического счастливого исхода для себя.  

Они не хотят понять, что их болезнь - это шанс изменить свое отношение к жизни, что это  может привести к исцелению и решению проблем во многих аспектах их жизни.

Сколько же страданий нам потребуется, дабы осознать, что наш жизненный опыт, наша боль и лишения открыли для нас знания о возможностях изменять самим причины и последствия? Сколько можно терпеть? Ответьте на сии вопросы сами…