Я продолжаю делиться с вами информацией об истоках и истории развития практического опыта работы с психикой через голос. Фактически это еще и история развития телесно-голосовой психотерапии.

Мне кажется это важным, потому что, несмотря на то, что эту историю с полным правом можно начинать отсчитывать с 1904 года, направление телесно-голосовой психотерапии по-прежнему в процессе становления. Не все специалисты, которые внесли свой вклад в его развитие, получили признание. А некоторые, кто его получил, мало известны в России.

Также у меня есть большой личный интерес как-то попробовать собрать эту информацию воедино, чтобы можно было комплексно взглянуть на наработки коллег. Надеюсь, что и вам это будет интересно.

В своей предыдущей статье на эту тему я уже упоминала об экспериментах Карла Юнга с голосом. Здесь я более развернуто опишу значение его эксперимента для понимания роли голоса в развитии речи и психики человека.

Эксперимент

В 1904 году Юнг и его коллега Франц Риклин провели несколько экспериментов со словами, которые привели к открытию так называемого "комплекса". Юнг собрал группу здоровых взрослых и зачитал каждому по очереди список из 400 слов. После прослушивания каждого слова из списка испытуемого просили ответить первым словом, которое пришло ему в голову, ответ и затраченное на это время записывались.

• Первые 200 стимулирующих слов были произнесены без каких-либо неблагоприятных обстоятельств.
• Третья серия проводилась в условиях внутреннего отвлечения, при котором испытуемый фокусировал свое внимание на восприятии акустического стимула.
• Четвертая серия проводилась при внешнем отвлечении, вызванном тем, что испытуемый делал карандашные пометки длиной в один сантиметр на листе бумаги в такт ударам метронома.

При оценке и группировке результатов ассоциативного эксперимента Юнг и Риклин заметили, что, когда испытуемый уставал или отвлекался, возникало все большее число "звуковых реакций", то есть испытуемый отвечал словом, которое было связано со словом-стимулом только потому, что оно имеет похожее звучание, например, HAT-CAT (шляпа - кошка), MOUSE - HOUSE (мышь - дом) (англ).

Открытие, что с "усиливающимся отвлечением внимания, реакция будет все больше и больше зависеть от звука, пока, наконец, не будет ассоциироваться только со звуком", привело Юнга к постулированию прямой зависимости между снижением внимания и частотой звуковой реакции.

Открытие архетипов

Юнг далее расширил этот постулат, выдвинув гипотезу:

"Насколько нам известно, во время сна внимание полностью отключается. Если бы удалось добиться реакции от спящего (но не сомнамбулического) субъекта, единственным результатом были бы звуковые реакции'
/ Юнг, 1906, стр. 165.

Юнг также обнаружил, что звуковые реакции были более частыми у детей, которые, по его мнению, первоначально ассоциировали слова по звуку, пока, в конечном счете, лингвистическое значение не заменяло спонтанный процесс создания рифмы.

"В процессе развития речи ребенка звуковые реакции, как хорошо известно, по-прежнему играют довольно важную роль; по мере развития они все больше подавляются и обычно уходят в бессознательное"
/Юнг, 1906.

Юнг полагал, что звуковые реакции были пережитком примитивной и архаичной формы психологического функционирования и что язык был вторичным развитием сознания, которому в жизни индивида и человеческого вида предшествует невербальное звукоизвлечение и звуковые ассоциации.

Юнг говорил:

Изначально язык был системой двигательных и имитационных звуков - звуков, которые выражают ужас, боязнь, гнев, любовь... звуков, которые имитируют шумы стихий:

• журчание воды,
• раскаты грома,
• рев ветра,
• крики животного мира…

Таким образом, язык по своему происхождению и сути - это просто система знаков и символов, обозначающих реальные события или их отголосок в человеческой душе…
Самая абстрактная система философии по своему методу и цели является не чем иным, как хитроумным сочетанием естественных звуков.

Значение невербальных качеств голоса

Внимание Юнга впервые было привлечено к значению этого невербального качества голоса во время исследований для своей медицинской диссертации, в ходе которых он изучал необычный случай с 15-летней девочкой, которая выступала в качестве медиума для передачи голосов умерших.

Юнг присутствовал на ее регулярных сеансах, где он наблюдал, как меняющиеся качества тона, тембра и акцента в голосе девушки "использовались для определения характера каждой из умерших, то есть последствий ее автономных комплексов".

Позже Юнг наблюдал за тем, как шизофреники ведут свои монологи. Часто они начинались с повторения осмысленных смысловых фраз и постепенно вырождались в мешанину звуковых высказываний, не имеющих лингвистического значения.

Юнг приводит пример:

"Человек в кататоническом приступе часами напролет многословно распевал религиозную песню с припевом "Аллилуйя". Затем он начал многочасово произносить "Аллилуйя", которое постепенно переросло в "Алло", "Оха", и, наконец, в "ха-ха-ха", сопровождаемое судорожным смехом"
/ Юнг, 1907, с. 188.

Несмотря на свои ранние открытия о важности звуковых ассоциаций и невербального качества голоса, в своей более поздней работе над концепциями архетипа и образа, Юнг стал заниматься исключительно их лингвистическим или изобразительным выражением в картинах, литературе, мифологии, сновидениях и прежде всего в собственном вербальном тексте пациента. Он больше никогда не возвращался к изучению деталей звукового проявления элементов человеческой психики через вокальное звучание.

Архетипы коммуникации

Однако начало было положено, так что за ним пришли другие исследователи, для которых его работы послужили почвой для дальнейшего изучения феноменов звука и человеческого голоса, а также их воздействия на психику человека.

В частности, позже были исследованы и описаны архетипы коммуникации - звуковые акустические коды - которые мы опознаем в речи собеседников на бессознательном уровне. Это звуковое представительство коллективного бессознательного в психике современного человека. Эти звуковые коды составляют значимую часть невербального наполнения речи и несут информацию о намерениях собеседника. Они ответственны за то, что мы можем считывать намерения человека по его голосу даже тогда, когда он стремится их скрыть.