Агрессия мужа

Мы познакомилась с мужем, когда я уже собиралась уезжать в Германию, примерно за год осенью. О своем намерении переехать в другую страну, я сказала сразу, как только он начал «заглядывать» в наш магазин, чтоб потом не вышло так, что я морочу голову. И он был не против переезда, тоже не хотел оставаться в своем маленьком городке. Я не могу сказать, что я влюбилась с первого взгляда, такого не было. Чувства пришли постепенно. Мы были во многом похожими: одинаково выросли в небогатых семьях, сами достигли руководящих должностей, оба в студенчестве жили вдалеке от родителей. Мы начали встречаться, но у нас практически сразу возникли проблемы с сексом и выпивками Ивана. В сексе он не был ориентирован на женскую «прелюдию», получая только свое удовольствие. Разговоры ни к чему не приводили и после очередного недополучения удовольствия с моей стороны, мы сильно поссорились. Примерительный разговор был недолгим, но эффективным. Он понял, что так нельзя и пересмотрел свое отношение к сексу. Мы стали получать удовольствие оба. С алкоголем картина немного другая. Первые дни он приходил в магазин «под шафе». И я сразу же сказала, что это не мой вариант. Я и сама не большой любитель алкоголя, считаю, что без выпивки можно тоже провести прекрасно время. Иван настаивал, цитирую: «ты не подумай, что я люблю выпивать, я не алкоголик, просто у друга свадьба была и она вот на три дня затянулась». Но приезжая ко мне на выходные, он хотел «немного расслабиться» с пивом или водочкой. В принципе, если человек не напивается каждый день, и не беспокоит в субботу этим других, то я не против.

Отношения равномерно развивались и как то само собой перешли к тому, что мы дождемся документов на переезд, распишемся и переедем. Ближе к весне начались разговоры о ребенке. Это не входило в наши прежние планы, так как мы оба собирались учиться. Он обещал, что будет помогать, и я уступила. Я забеременела и ждала документы на переезд. В середине июля я уже точно знала, что сдала шпрахтест и документы пришлют в начале августа.

Мы планировали пожениться 09.09.09. Но чем ближе была намеченная дата свадьбы, тем больше мой супруг отмалчивался. Я спрашивала несколько раз, когда мы пойдем подавать заявление. У него на заводе в то время не выплачивали зарплату, но мне свадьба не нужна была. Я ему объясняла, что мне нужно поскорее получить свидетельство о браке, чтобы вписать его в мои документы, уехать к маме по месту прописки и начать готовить пакет документов к отбытию. И желательно сделать все вовремя, чтобы успеть улететь из страны до родов. Я несколько раз пыталась поговорить: если нет денег, пойдем просто распишемся. В подобной ситуации просто не корректно было что то требовать. Не выплачивали зарплату всем работникам его завода и я об этом знала. Он в ответ на мои вопросы всегда был один ответ: нет, с деньгами проблем нет. Тогда я прямо спросила: в чем же тогда дело? - но ответа не получила. Для меня все стало не понятным и появилось ощущение, будто я навязываюсь стать его женой. И я перестала спрашивать, стала заниматься подготовкой к отъезду. 09.09.09 так и остался «запланированным» днем.

Когда мы начали встречаться, мой муж как-то сказал, чтоб я не вставала между ним и его друзьями. И я не вмешивалась, тем более, что виделись только по выходным. Мои же встречи с подругами почему-то его не радовали. Как только я забеременела, началась непонятная мне агрессия против моих друзей. Иван всегда был против того, чтобы я встречалась с подругами, объясняя это заботой обо мне и нашем будущем ребенке. Он их не оскорблял, не говорил о моих подругах плохо, но был всегда недоволен нашими встречами и при звонках, «подгонял» скорее идти меня домой. Конечно, это было не приятно и я ему говорила, что не могу же я постоянно сидеть дома, но это его не разубеждало.

Мне нравилась активная жизнь: ходить на премьеры в кино, иногда ходить на шопинг с подругами, иногда вечером просто поиграть на игровой площадке в развлекательном центре (поездить наперегонки на машинках, где дорога на экране монитора, а в реале только руль и педали или поиграть в настольный магнитный теннис) или просто посидеть попить кофе и много чего другого.

С первого августа я уволилась с работы. Мы договорились до получения документов на переезд не оформлять брак, так как это затянуло бы процесс переезда. В августе я переехала к мужу. Мои друзья решили переехать жить загород на дачу (я жила с друзьями, мы снимали квартиру, а дача отдавалась бесплатно). На даче был туалет на улице и минимум условий. Иван настаивал на переезде к нему и его забота обо мне с ребенком была понятна. Единственное, что не радовало – это отсутствие у меня друзей и развлечений в его городке. Дача располагалась ближе к городку моего мужа. И он обещал, что мы будем ездить к моим друзьям. Но до середины декабря мы так ни разу не съездили к ним, заезжали несколько раз, чтоб забрать кое-какие мои вещи. Хотя я просила много раз. Мне было хорошо в компании своей подруги и ее мужа, мы долго прожили вместе, и нам было комфортно. Мы много смеялись и шутили. И к Ване они очень хорошо относились, мы всегда хорошо и весело проводили время, все ладили между собой. Ивана не устраивало отсутствие туалета в доме на даче, и он все время отнекивался от поездки в гости. Я хотела поехать сама, но он всегда был против.

Таким образом, переехав и получив документы на выезд, я думала о свадьбе и как бы поскорее завершить все дела (закрыть свое предприятие, собрать необходимый пакет документов). Хотя в его городке мне было скучно и грустно. Я была лишена своих друзей и развлекательной части моей жизни. Часть мыслей о развлечениях заменились домашними заботами и беременностью, часть сменились на мысли о переезде (что взять с собой, в какие сроки можно уложиться и что из дел можно сделать параллельно). Но какая-то часть все же хотела праздника и чего-нибудь для души. Мои просьбы поехать на выходных развеяться, оставались просьбами, и даже с подругами я не должна была видеться. При этом посещение друзей мужа было почти ежедневным и допоздна. Позже, когда срок беременности стал уже большим походы в гости не стали реже, и мои просьбы пойти домой немного пораньше, потому что я устала и у меня спина болит, проходили мимо ушей мужа. На выходных ему частенько «попадалась сонная рюмка» и он мог легко «задремать» в гостях, игнорируя мои просьбы пойти домой в связи с болями в спине (я очень мучилась со спиной в период беременности). Он «дремал», а я сидела до полуночи и ждала, пока он проснется и мы пойдем домой. Так длилось почти до моего отъезда.

Так как вопрос с браком не решался, а навязываться я больше не хотела, то я занялась закрытием своего предприятия. Для этого необходимо было часто ездить за 1500 км к маме, и я моталась, пока срок беременности позволял. Хотелась сделать по возможности больше, тем более, что врач был не в восторге от течения моей беременности (или протекания? Не знаю, как правильнее). Единственное, что меня тогда отягощало, это то, что придется еще, как минимум лишний раз ехать, если мы поженимся.

Мы расписались через месяц. Вместо запланированного скромного вечера в кругу родных, мой муж решил за три дня до намеченной даты организовать вечер и позвать всех своих друзей, знакомых и некоторых друзей родителей, потому что на кануне ему выдали часть зарплаты . Мои друзья в большинстве живут за 1500-2000 км. И получилось так, что ни мои многие друзья, ни даже мама не смогла приехать. Само собой мне было обидно и неприятна такая спонтанность изменения решения. Расстраиваться и плакать мне было категорически противопоказано, и я всячески сама себя убеждала, что все не так плохо: мама и настоящие друзья поймут. Хотя иногда конечно, плакала.

Были также еще организационные моменты свадебного вечера, в которых наши мнения не совпадали. Моменты, без которых вечер с большим количеством людей, по моему мнению, превращается в балаган. Я имею ввиду наличие ведущего, и танцевальной музыки. Отвечал за это мой муж, и он настаивал, чтоб я не вмешивалась. Вернее он настаивал, что ведущий или тамада нам вообще не нужен, а с музыкой он разберется сам. Мое мнение было иным. Я не то чтобы хотела, чтоб все было по моему, просто я некоторое время работала в сфере организации праздников и выводы делала исходя из опыта. Пока мой муж за день до свадьбы ездил по делам, я попросила своих подруг поискать танцевальную музыку. Скачав музыку с интернета и то, что прислали подруги, у нас собралась неплохая подборка. Оставалось лишь переписать на диск (сама я не умела записывать на компе мужа, а то б сделала). Но мое предложение проигнорировали и «мою» музыку не записали.

Мы расписались в пятницу вечером, а вечер должен был быть в субботу днем.

Мой муж даже цветов мне не купил. Мне было очень не приятно. Я и так ничего не просила – ни платья, ни маникюра, ни прически, ни тем более свадебной машины – ну не платят ему зарплату, не устраивать же истерики из-за этого(в богатстве и в бедности, в горе и в радости…), но цветы-то можно было купить. Мы расписались, съездили посмотреть на зал, и зашли в две семьи его друзей с шампанским. Нужно было спешить домой, готовить салаты и закуски.

Свадебный вечер тоже не блистал организованностью. Все выглядело мягко говоря не очень: народ разбился на мелкие группки, начал выпивать и периодически шутить с нами со своих столиков. Я чувствовала себя как в кафе, когда ты сидишь с молодым человеком, а за соседними столиками сидят ваши знакомые, которые иногда поворачиваются и общаются или шутят с вами. Не было даже ощущения общности. Что-либо менять было уже поздно, и я решила постараться не нервничать и получать удовольствие от того, что есть. Хотя мне, если честно, было стыдно перед своими подругами.

К счастью пришел один запоздавший веселый товарищ и начал говорить тост, шутить и спрашивать про тамаду: кто руководит- то праздником? так за его "инициативу", его и назначили тамадой. Мужчина был очень веселым, общительным и он постепенно направил торжество в нужное русло. Мои подруги сгруппировались с ним и из подручных средств организовали несколько конкурсов. Стало намного веселее не только мне, но и всем гостям. Появилось ощущение праздника.

Оставалось только решить что-то с музыкой. Из танцевально-зажигательного было только пару песен, и народ начал спрашивать что-нибудь танцевального. Около часа было потрачено на воспоминания гостей в каких закромах какая музыка есть и затем мотания по городку на машине, чтобы эту музыку привезти. В итоге, привезли только один нормальный диск. И несмотря на то, что весь вечер играл один диск, вечер получился более-менее сносным.

За день до свадьбы я впервые увидела, вернее услышала с другой комнаты, как мой муж с психу на свою маму, ударил кулаком по кафельной плитке на кухне. Они поссорились с его мамой и он был зол. Для меня, стучание по стенам проблем не решает. Я попросила его успокоиться и подумать, как можно без криков что-то предпринять. Мы обсудили ситуацию, придумали решение и на следующий день сделали так как считали нужным. После свадьбы все проходило тихо и планомерно. Через два месяца я улетела, предварительно подготовив все документы в том числе и для мужа, необходимые для переселения. Оставалось дослать только те, что мне выдадут в Германии. И я дослала их еще до нового года. Не смотря на уже большой срок беременности и угрозу потерять ребенка, я старалась сделать все, чтоб он побыстрее приехал. Но побыстрее не получилось. Сначала в консульстве у него не приняли справку, выданную месяц назад. Срок действия этой справки три месяца. Но мой муж посчитал, что с консульством спорить бесполезно. Я возмутилась такому самоуправству и позвонила в посольство Германии в Казахстане и попросила разъяснить ситуацию. Мне от имени консула по электронной почте прислали официальное письмо, с которым мой муж должен был пойти на следующий день в консульство и сдать документы. Но мой муж не пошел, решил, что это бесполезно и с сотрудниками консульства не поспоришь. Это было в конце января. Мне вновь стало очень неприятно, до родов оставалось совсем мало времени. Документы мой муж сдал и ждал ответа аж до середины мая, ни разу не побеспокоив сотрудников компании, «продвигавших» его документы. По закону все должны сделать в течение двух месяцев. Мои родственники тоже были в недоумении: почему человек заплатил большие деньги за то, чтоб за него все сделали профессионалы и при этом даже не разу не позвонил им и не спросил, как продвигаются дела с его переселением. Конечно, и мне это было неприятно.

В середине мая моему мужу наконец- то позвонили и сказали, чтоб он приехал и забрал документы. Нашей дочери было уже почти три месяца. И я была счастлива, что мой муж вот-вот прилетит. Вернее, я мечтала, что он вылетит в первые же выходные (муж моей сестры работает по-сменно и в будни либо Иван должен был ждать до вечера в аэропорту, либо нужно было брать билеты и прилететь на выходные).

Сначала Иван заявил, что в первый вечер он планирует собрать своих друзей и проститься. И я была не против. И далее началось вранье. Он начал мне рассказывать, что он всеми фибрами стремиться к нам, но проблема с билетами - нет билетов. Ближайшие есть только через Питер и только с ожиданием в Питере вылета на Германию три дня. Для сведения: он учился в институте в Питере и у него там кроме друзей-сокурсников живет еще тетка, двоюродные сестры и сыночка одной из них. Я спросила: может ты просто хочешь полететь к родственникам и друзьям, и не хочешь мне говорить? Нет, - ответил он, - клянусь, ну вот нет вообще билетов. Тогда я предложила выслать ему билет отсюда (благо дело сейчас билеты электронные), здесь билеты в продаже были. Но он не согласился и начал всячески оправдываться и придумывать новую порцию лжи. Когда стало очевидным, что он обманывает, он начал давить на то, что он родственников три года не видел. Конечно, мне было не приятно слышать, что важнее увидеть родственников, а не собственную дочь, я то себя с ребенком считала тоже в общем-то родственником. И я предложила альтернативу: поехать в Питер осенью всем вместе. Во-первых его мама тоже собиралась в сентябре в Питер, за одно бабушка и внучку б увидела, во-вторых я тоже бы с удовольствием познакомилась с его родственниками поближе и посмотрела бы Питер, в котором я никогда не была. Дочка б уже немного подросла, с кем оставить ее было бы, и соответственно мы могли бы провести хорошо время с его друзьями и родственниками. Но и это его не устраивало. И он решил начать запугивать меня суицидом. Это меня вообще не обрадовало. Не то чтоб я боялась, что он себя зарежет, как грозился, меня пугало такое нездоровое мышление. Потому что, по-моему, либо человек психически нездоров, либо просто пытается шантажировать. Но ни то ни другое меня не вдохновляло.

В общем, он, конечно же, полетел к своим родственникам и друзьям, несмотря на то, что я с самого начала сказала, что меня это очень обидит. Мы сошлись на том, что он летит сейчас, а затем в ближайшую пятилетку забывает дорогу в Питер. После этого моя обида поутихла.

Когда он прилетел, моему счастью не было предела. Я думала, что вот сейчас и начнется наше счастье. К его приезду я уже нашла квартиру, родственники помогли сделать ремонт и перевезти мебель, оставалось немного по мелочам и собрать шкаф. Мы собирали его вдвоем сами, огромный тяжеленный шкаф, но мы были вдвоем, и я была счастлива.

Только счастье длилось не долго. Привыкнув к определенной жизни в квартире сестры, где она помогала с ребенком (которого мне даже поднимать не разрешили врачи после кесарева сечения и мне нужно было постоянно сцеживать молоко, ребенок не брал грудь), я того же ждала и от мужа. Например, систра знала, что я по ночам не высыпаюсь и раз в день как только я сцежу молоко, брала бутылочку, ребенка и уходила со словами: иди поспи, я сама помою бутылки и аппарат. Конечно, выспавшись, я чувствовала себя намного лучше. Но мои ожидания не оправдались. Иван все время проводил под компьютером, бесконечно общаясь с друзьями, знакомыми и родственниками или играя в игры. На мои просьбы хоть ненадолго взять ребенка, он отвечал: «Ну ты же мать, должна все делать». Я не могу сказать, что он вообще к ребенку не подходил, он подходил, но на короткие промежутки времени и только тогда, когда ему удобно, а не когда мне нужно. Через неделю пребывания Ивана в Германии, я поняла, что сил практически не осталось. Я ловила себя на моментах, когда даже днем сидя засыпала, и чуть не роняла ребенка с рук. Перед своим приездом, Иван нашел методику, как сделать так, чтоб молоко снова вернуть. И к его приезду я уже кормила грудью, но малышка не наедалась и требовала молока каждые час-полтора. Спала она тоже очень плохо. В сравнении с другими детками, которые только ели и спали, наша спала по минут 30-40 и потом требовала внимания.

Поначалу я молчала, я понимала, что он хочет поделиться со всеми, как он устроился и прочее, но со временем, стало появляться чувство обиды: почему он сидит и болтает, а я должна все делать сама. Я понимаю, что если б его не было дома, мне тоже пришлось бы все делать самой, но тогда бы и не возникало чувство несправедливости. Часть домашних дел была не доделана, то что считается мужской работой: повешать люстры, довести до ума кухонный гарнитур. И тут начались ссоры. Но на все мои просьбы заняться хозяйством, я в ответ начала слышать только упреки в мою сторону и то, что я его пилю. Я пыталась объяснить, чтоб избежать пиления жены, нужно просто взять и сделать, ненадолго отвлечься от компа и заняться семьей. Причем количество знакомых и игр еженедельно увеличивалось. Но в ответ одно и тоже: ты сама не содержишь дом в чистоте, не успеваешь мне готовить и прочее-прочее. Я чувствовала себя, в прямом смысле, дом работницей и няней одновременно. Он ничего не желал делать сам, а только требовал. У меня появилось чувство, что меня просто используют. Когда я ему это сказала, он устроил скандал и сказал, чтоб я так больше никогда не говорила. Я и не говорила. Я предложила ему помогать мне с ребенком, и тогда к вечеру у меня будет больше сил для удовольствий. И он начал помогать, но не с ребенком, как я просила, а начал делать домашнюю работу. Мне это было не нужно, я хотела немного морально отдохнуть от ребенка, даже занимаясь домашними заботами. У нас здесь нет бабушек и дедушек, которые иногда бы приходили играть и гулять с ребенком, мы должны были все делать сами. Он что-то делал по дому, например, пылесосил, но пылесосил плохо, когда мыл посуду, никогда не вытирал и не составлял ее на место, не говоря уже про плиту, кафельную плитку, стол и раковину, которые тоже надо было мыть. Я не настаивала, на том, что он должен все это делать, я просила его посидеть с ребенком, и я сама все сделаю. Но он считал, что я ненасытная и мне все мало. Он и так все делает, а я все недовольна, все его пилю. Я пыталась до него донести, что зачем что-то делать плохо, если можно сразу все сделать хорошо, но он считал, что и так хорошо все сделано. В общем-то я не настаивала на своей точке зрения, я понимала, что понятия чистота у мужчин и женщин разные, и многое мелочи, которые женщины делают ежедневно на кухне, просто не замечаются мужчинами. И я снова начала думать, что бы еще изменить в своем графике, чтоб оставалось больше времени на чистоту. И я стала заниматься этим вечером. Мне проще было пойти самой и молча переделать или доделать, то, что было необходимо. Потому что если я говорила Ване, что где-то недоубрано или плохо сделано, он устраивал крик-шум, что-то типа мини-скандала.

В эти дни я узнала, что пока мой муж был еще на нашей исторической родине, он приглашал девушку на свидание. Благо девушка оказалась порядочной и напомнила, что у него вообще-то есть жена и маленький ребенок. Я спросила Ивана об этом, но он опять солгал, что такого не было. Но это была ложь, так как я его сообщение прочитала сама лично. Просто он его видимо забыл стереть, так как остальная переписка с его питерскими друзьями за период примерно с начала мая и до приезда в Германию, куда-то исчезла. Причем со всеми друзьями и именно с определенного дня. Это выглядело подозрительно. После прочитанного мною сообщения, мой муж поменял все пароли. И я поменяла свои тоже.

За эти первые три недели, мой муж отбил у меня всякое желание к сексу. Я раньше даже представить не могла, что так может быть. Кроме того, что я уставала, и у меня вечером было одно единственное желание – спать, так еще и в перерывах между своими переговорами, Иван всячески пытался примоститься ко мне сзади и использовать «заячьи приемы». Везде!!! Готовлю я кушать, или вешаю белье – всюду. (я извиняюсь за откровенность, но так вы меня поймете лучше). Это когда ребенок не спит, как только дочь засыпала, «заячьи» натиски становились все сильнее. Я не знала, как мне раздвоиться между жаждой секса мужа и готовкой-уборкой. По его мнению, как только ребенок засыпал, я должна как можно скорее заняться с мужем сексом, а потом идти по своим делам: готовить и убирать. О моих чувствах, любви после секса полежать-расслабиться, речи вообще не было. Я говорила Ивану о своих желаниях, но натыкалась на стену. Я чувствовала себя проституткой, которая хочет - не хочет, должна «обслужить» клиента. Дошло до того, что однажды, когда я не хотела секса, он начал меня насиловать, объясняя, что я его жена и должна «раздвигать ноги».

И у меня естественно, не было ни каких-либо моральных сил, ни физического желания. У меня было предистеричное состояние, мне казалось, что вот-вот и меня начнется истерика. Я не говорю, что я не получала удовольствие, получала, но когда это было нормально, с «прелюдией» и с возможностью после секса расслабиться. Но это физически, а морально, я себя чувствовала себя просто ужасно. Дошло до того, что я упрашивала его последить за ребенком и хотя бы помыть голову. Парикмахерская и маникюр были вообще страшными словами, о которых мой муж просил не зарекаться. У нас были деньги, он просто не хотел оставаться ребенком даже на час. Я боялась, что если он сейчас меня прикоснется, то у меня начнется нервная истерика. Я перестала спешить ложиться спать. Я делала сначала работу по дому, а потом садилась за интернет. Во-первых, это было единственное время, когда комп был свободен, во-вторых, чтение литературы по развитию ребенка и поиск развивающих игрушек, приносили мне радость. Я смотрела, насколько они подойдут моему ребенку, когда и в какие игры она сможет с некоторыми из них играть и прочее.

Через три недели я узнала, что мой муж еще и тайно читает мою почту. Оказалось, что он установил программку, дублирующую, все, что пишется на клавиатуре в так называемый «дневник». Это выплыло, когда он прочитал, как я делилась с подругой, что мой муж своими «заячьими» выходками отбил у меня желание к сексу и то, что меня не устраивало, что его мама мне высказала свое недовольстве моим недовольством перелетом Ивана через Питер. По мне так она тоже женщина, и не знаю, насколько бы она была счастлива, что ее игнорируют с ребенком в пользу родственников. Мой муж настолько был возмущен, что я поделилась личным с подругой, что даже забыл, что я не знала о программе (конечно же, он об этом не сказал, я потом сама догадалась и посмотрела ее наличие и наличие запаролированного дневника). В тот момент я увидела, что стучание по дверным косякам кулаками не было случайностью, это была демонстрация свой агрессии.

После этого, любая наша ссора сопровождалась долбежкой косяков. Пару раз он хватал то меня, то ребенка с угрозами выкинуть нас с балкона нашего четвертого этажа. Затем переходил к угрозам, что он уедет назад. Я несколько раз его останавливала, не смотря на такие ужасные, по моему, поступки, терпела, прощала и уговаривала его остаться, объясняя это тем, что видимо мы не готовы были морально стать родителями и не ожидали, что будет так тяжело, что скоро он пойдет учиться и сможет немного развеяться. Это длилось до тех пор, пока в один из таких моментов, я сказала, что если он действительно хочет уехать и ему там будет лучше, чем здесь, то пусть собирает свои вещи и едет. После этого он еще три дня ходил за мной, устраивая всякого рода скандалы, продолжал угрожать уехать, но вещи не собирал. В конце, когда он понял, что его в этот раз никто останавливать не будет, он просто пришел и сказал, что передумал уезжать.

Я предлагала ему сесть и обсудить, что каждый из нас может сделать, чтоб мы не ссорились. Но Иван считал, что каждый должен делать, то, что у него лучше получается. То есть он пылесосить, варить обед и иногда мыть посуду, все остальное, в том числе и ребенок – на мне. Закупать продукты мы ходили вместе. По его мнению, нужно было просто закрыть этот вопрос и жить дальше как и прежде. Мне же казалось, и сейчас я в этом также уверена, что мы просто ходили по замкнутому кругу. Сначала переставали говорить о проблеме, потом со временем ситуация опять обострялась, происходила ссора, все опять по тем же проблемам, что и раньше, и затем ситуация снова просто «закрывалась». В постели все тоже оставалось по-прежнему, либо вообще ничего, когда он меня сильно обижал или я уставала, либо я просто уступала, чтоб не было скандалов.

После того, как он понял, что больше его никто останавливать уехать не будет, ссоры, все так же сопровождающиеся долблением косяков, переросли на другой уровень. Вместо угроз уехать назад, мой муж перешел к угрозам суицидом: то он собирался спрыгнуть под поезд, но на автобан, то снова зарезаться, то повешаться. И тогда я поняла, что меня просто шантажируют. Однажды после очередной нервотрепки и угроз покончить собой, я ответила, что он может идти и делать все, что хочет, и если он умрет, то я его похороню, но если он останется инвалидов, я отправлю его в инвалидном кресле к его маме. И это был последний раз, когда он зарекался покончить собой.

После этого он перешел к другой тактике. «Если мы ссоримся и тебе не нравиться что я говорю и что делаю, - говорил он мне, - то собери мои вещи и отправь меня домой». То есть фактически, он делал все, чтоб потом со спокойной совестью сказать, она меня выгнала!!!!!

Слава Богу, потом у него начались языковые курсы. До начала которых мы тоже несколько раз ссорились, так как я настаивала на том, что под лежачий камень вода не течет, а Иван был на позиции: сейчас лето, каникулы, и никто не работает. Я же считала, что сейчас и есть именно то время, когда набирают группы. Мы долго спорили, и я периодически уставала его толкать к решениям, но Иван стоял на своем. Это длилось, пока я не уговорила его просто пройтись и посмотреть, наверняка кто-то же есть на рабочем месте, по закону у людей 24 дня отпуск, а не два месяца. И однажды мы прошлись и узнали, что в одной из близлежащих школ занятия уже начались, а в другой идут уже месяц и каникулы вообще только для школьников.

С 30 августа мой муж начал заниматься языком. Он был на занятиях до половины второго, потом приезжал, обедал и снова занимался всем чем угодно, только не ребенком. Нет, он подходил к ней, игрался минут 3-5, и потом вновь отправлялся в просторы интернета: почитать новости спора, российские новости, казахские, позвонить маме, друзьям, знакомым. Потом ему нужно было заниматься уроками. И времени на нас не оставалось. Конечно, я уставала, и мне было неприятно видеть, как ребенок с каждым днем все больше и больше отдаляется от отца. Она была маленькой, но уже не хотела с ним сидеть, даже на руках неохотно оставалась. Иван уповал на ее небольшой возраст, мол, подрастет, потом все изменится, и он будет с ней гулять, играть и так далее. Ребенок рос, а ситуация не менялась. Иван все время говорил, что он морально устает от занятий, что умственный труд это очень сложно и ему нужно больше отдыхать, а я тут пытаюсь грузить его домашними заботами. Конечно, я не успевала все сделать и у нас не было идеально все вычищено, но элементарный порядок всегда был. Но в тот момент он даже пылесосить не желал – он очень устает. Он только ругал меня, что я плохая мать и плохая хозяйка и что когда я пойду учиться, он будет сидеть дома и тогда я посмотрю на его примере, как все можно успевать. Он все чаще устраивал истерики. А я все больше уставала морально. Я хотела хотя бы чуточку времени проводить без ребенка. Я честно могу сказать, я уставала круглосуточно находиться с ребенком. Может это для кого-то плохо, но мне необходима была хоть какая-то отдушина. Во время одной из таких истерик он начал душить меня.

И главное, что он после этого ни в чем не раскаивался. Он считал, что это нормальная реакция на мое пиление. Иван вообще поначалу не считал нужным извиняться или говорить спасибо. Он считал, что это глупо, раз мы одна семья, то и эти все вежливости ни к чему. Я была поражена тем, как сильно мой муж изменился за полгода нашей раздельной жизни. Он не был раньше невежей и грубияном.

Но после случая с душением, через два дня по-моему, только после того как я несколько раз сказала, что не плохо было бы хотя бы извиниться, он извинился и обещал, что такое никогда не повториться.

Я вновь простила его, предлагала, чтоб он высказал свое мнение, как он видит, что ему нужно, чтоб он не чувствовал себя постоянно уставшим. И он наконец-то сделал первый шаг и высказал, что ему нужно после занятий прийти домой поесть, потом отдохнуть с час, а с шести до восьми он будет делать уроки и в это время его просьба вообще не трогать. И предложила ему следующий вариант: полностью все работу по дому я беру на себя, закупаюсь я тоже сама с ребенком, а он раз в день два часа сидит с дочерью. В эти два часа я делаю домашние дела, которые я не могу делать с ребенком (в частности, это работа с опасными чистящими химикатами). По четвергам ребенок полностью на мне, так как мы посещаем группу развития для малышей. По субботам он идет с ребенком сам гулять, а я в это время делаю полную уборку квартиры. И он скрепя зубами, сопротивляясь, но согласился. Скрипя зубами, потому что он был против правил и рамок, и считал, что нужно оставить все как есть, и просто я должна поднапрячься. Он предлагал делать часть работы самому, но тут я была против: я объясняла ему в тысячный раз, что я просто хочу провести время без ребенка, пусть в работе, но без ребенка. Единственное, против чего он был категорически – это прогулки по субботам с ребенком. Но когда позвонила его мама и увидела наши нерадостные лица, я в первый раз набралась смелости и сказала ей, что Иван не хочет гулять с ребенком по субботам, и поэтому полы иногда не моются даже раз в неделю. Его мама спросила у него: Ты что не можешь сходить с ребенком прогуляться, чтоб жена убралась дома? И он ответил: могу. После этого дня почти все субботы он ходил на два часа с ребенком гулять и я могла спокойно убрать квартиру. Мы ссорились иногда, но в основном из-за того, что во время его «времени с ребенком», ребенок прибегал ко мне и норовил нашкодить, или она хотела играть в присутствии мамы, а папа не хотел оторвать попу от кресла. Я просила его взять игрушки и поиграть с ребенком на кухне, она у нас большая и места б всем хватило. Иван возмущался, пыхтел, иногда высказывал, что такой режим, это просто ерунда какая-то, но я не сдавалась и он продолжал делать.

Постепенно мы оба втянулись, иногда я успевала сделать всю свою работу до его прихода с курсов и освобождала его от этих двух часов. Я ездила с дочерью к нашей подружке и дети учились играться вместе. Да и мне было хорошо отвлечься немного от быта. Иван со мной не ездил, говоря, что в нашем женском обществе ему не интересно, и я прекрасно этот понимая, не настаивала. Это было самый лучший для меня период нашей совместной жизни.

Курсы весной закончились, и мы ждали, когда Иван получит так называемый «языковой профессиональный курс». Он должен был уехать за 400км от нас. Как только все бумаги были сданы, прежний ад начался заново. Иван опять устраивал истерики. Ему то не хватало секса, то напрягало находиться в четырех стенах, то он собирался бросить учебу, чтоб сидеть с ребенком дома, а я чтоб шла учиться, и потом пошла работать (вернее угрожал, что пусть я буду учиться и работать, а он потом будет до конца жизни сидеть дома, и чтоб я потом содержала семью, но, конечно же, ничего он бросать не собирался), то еще что-нибудь. Но этот период был не долгим, полтора месяца. В самом начале июня пришли бумаги, что следующий курс для Ивана начнется в 30 июня и он погрузился в подготовительные мероприятия. К заботам об учебе, добавились заботы о приезде его мамы. В этот год она решила приехать к нам в гости.

Затем он уехал. До его отъезда я думала, что мне будет крайне сложно одной с ребенком. Но когда я кому-либо из родственников об этом говорила, Иван почему-то обижался, и говорил: ты меня как на войну отправляешь. К счастью, все оказалось гораздо проще, и со временем, мне даже стало проще справляться самой. Со временем, это примерно дней через десять. Я составила для себя и ребенка меню на две недели, передвинула немного прежний график стирок-уборок и поняла, что отсутствие мужа дома не так уж и страшно, а наоборот, стрессов стало намного меньше, обижаться было не на кого, и моральное состояние мое значительно лучше, чем в его присутствии.

В начале августа приехала его мама. Я надеялась, что с приездом свекрови, я смогу сделать вместе с ней те вещи и задумки, которые давно планировала осуществить. Но я слишком рано обнадежила сама себя. В нашу размеренную, хозяйственную до обеда и игрово-площадочную послеобеденную, жизнь пришлось внести свои коррективы. Бабушке было тяжело ходить с нами на площадку, ноги больные, дома мне тоже не хотелось ее оставлять, все таки же в гости приехала, а не в четырех стенах сидеть, и я разрывалась между стонущем от скуки ребенком и бабушкой. Мы изначально планировали поездку на юг, к брату свекрови, и заранее взяли билеты. Иван тоже приехал и встречал свою маму, затем взял больничный для того, чтоб побыть с мамой и поехать с нами на юг. Мы поехали на поезде и я была 100 процент-но уверенна, что с бабушкой и папой мне гораздо легче будет справиться с нашей непоседливой дочерью. Но я вновь ошиблась. Мне было до слез обидно, что я носилась с ребенком по поезду в течение семи часов, а мои родственники преспокойно перебросились парой слов и мирно задремали. К концу поездки у меня уже силы были на исходе. Я несколько раз просила поиграть с ребенком, чтоб я немного отдохнула, но все впустую. Они оба делали вид, что оглохли. Иван взял дочь только тогда, когда я уже истерично прошипела, в прямом смысле этого слова, «появиться у тебя совесть или нет, в конце концов. Может за семь часов, ты возьмешь ребенка хотя бы раз, чтоб я спину разогнула и в туалет хотя бы сходила нормально». И только тогда моя свекровь подняла глаза и сказала, что Машуля (это наша дочь) совсем меня вымотала. Мне очень хотелось сказать, что неплохо было бы встать и помочь мне или посоветовать своему сыну помочь. Но я не могла так ей сказать, я наверное, не так воспитана. Для меня мама – это святое. И конечно, она мне не родная мама, но обижать мне ее не хочется, какая б ни была, все-таки она мать моего мужа. Недостатки у всех есть, в она, возможно, просто не хотела вмешиваться в наши отношения. А общем вместо отдыха, я получила месяц стресса. Мне с ребенком и с бабушкой приходилось ездить по гостям, так как Иван уже уехал учиться. В гостях бабушка тоже хотела пообщаться и посмотреть где и как люди живут, а не сидеть с ребенком. Ребенок же печально воспринимал очередные сборы куда-либо, выражая в конце уже просто протест, и когда мы пошли на игровую площадку, ее радости не было границ. Она не хотела уходить. Мне и малышку свою было очень жаль.

Бабушка уехала, а через месяц вернулся с курсов Иван. Сначала воодушевленный, что скоро опять поедет учиться, затем воодушевление спало, и вернулись все те же проблемы. Ребенку уже было больше полутора лет, а папа так и не научился с ней играться. Он настаивал на том, что нужно не перевоспитать ее, заставить игнорированием научиться играться самостоятельно, тем самым не отвлекать родителей от дел насущных. Я была против насилия и истерик ребенка. Иван начал говорить о втором ребенке. Я вновь не поддерживала его инициативы. Мы оба знали, что после нового года он уедет учиться на год и потом три месяца п