Говорят, у каждого врача есть свое «кладбище».

Быть может, истории с клиентами, которые оборвали терапию, плохо сказываются на образе психолога, но…

…У каждого психолога есть «любимые» клиенты, те, с которыми ему легко и спокойно работается. Этот, молодой мужчина лет тридцати, был, казалось, из таких.

Ироничен, образован, четко формулирует запрос, готов выполнять все рекомендации.

Запрос был обдуман и выверен: «Я ненавижу свою маму, и это мешает мне общаться с женщинами. Я хочу улучшить свою жизнь».

Разумеется, он прочел много книг по психологии, которые касались этой темы, разумеется, он не ждет «волшебной таблетки» и готов работать вместе со мной в этом направлении…

Историю его жизни он с горькой усмешкой, назвал «стандартной»: мама оставила ребенка на попечении бабушки и отправилась искать счастливую жизнь. Бабушка из тех, кто «коня на скаку…», сама поднимала троих детей, успевая и работать, и следить за хозяйством, и все-все-все… Дедушки не было, и разговоры о нем пресекались сразу. Две её дочки обжились в крупных городах, строили свою жизнь, изредка звонили.

Звонила и мать моего клиента, звонила регулярно – на Новый год и дни рождения бабушки и сына. Каждый раз обещала, что скоро увидятся, еще месяц-другой… Мальчик верил. Верил и ждал, лет до двенадцати. Потом сразу и навсегда прекратил эти разговоры, замкнулся и «похоронил» маму.

Примерно с этого момента сверстники перестали быть интересными, а девочки… На девочек он начал смотреть с настороженностью и презрением.

Сейчас он готов изменить свое отношение к противоположному полу, и ему нужна помощь, поскольку сам он пытался, но…

…Боже, что это была за работа! Казалось, что вот еще чуть-чуть, и… Но он останавливался, поднимал руку в ограждающем жесте, делал паузу и говорил: «Достаточно. Дальше мы не идем…».

Попытки вывести разговор на мать, на её сегодняшний день, на то хотя бы, жива она или нет, останавливались вежливо-холодной фразой: «Стоп. Мы этого касаться не будем».

Сессии с ним я ставила на самое позднее время приема. Сколько раз, когда он уходил, я сидела в кресле, обхватив себя руками и молчала, не в силах пошевелиться…

Постепенно мой холодный Кай начал, казалось, оттаивать: как бы между прочим сообщил, что мать жива, живет в городе М., у неё есть муж, ребенок…

Терапия двигалась медленно, тяжело, но двигалась! Он уже спокойно говорил о женщинах, даже не так: изумленно-заинтересовано. Как вдруг…

- Здравствуйте, это Вам! – букет цветов, обычная ироничная улыбка… - Сегодня мы завершим работу.

- Это… ваше право, но отчего вы решили прекратить терапию? – только и смогла сказать я, ошарашенная и букетом, и таким началом встречи.

- Мне достаточно. – Он зашел, сел на диванчик. - Я пришел сказать спасибо …ну и все такое…

Минуту-две мы молчали, потом он легко поднялся, как-то ловко поймал мою руку, пожал и направился к двери.

- Да, я уезжаю послезавтра, навсегда. И… уезжаю не один… Вашу страничку в соцсетях я знаю, буду слать открытки…

И уже на пороге (как всегда!), обернулся и сказал:

- Вы думаете, что стали первой женщиной, которой я подарил цветы? Нет, второй! – и ушел, сверкнув какой-то мальчишеской улыбкой.

…Открытка была только одна, даже не открытка – селфи с какой-то серьезной худощавой девушкой в очках. Без подписи, без объяснений – в его стиле…

Когда я решила написать про эту историю, я зашла на его страничку, обнаружив там много морских пейзажей, закатов, удивительных красивых зданий. Изредка на их фоне была женщина с собакой – не знаю, та ли, что была на том первом снимке…

На мою просьбу опубликовать этот случай, он почти немедленно ответил «Да, пожалуйста». И все, больше ни одного слова. Это – тоже в его стиле…

Я уважаю запросы клиента, и, с его точки зрения, мы выполнили условия договора. А вот с моей…

Я не смогла примирить его с матерью, не смогла даже подойти к той точке, за которой приходят прощение и понимание…

Я не могу записать этот случай в список «побед».

Но это его право – НЕ ПРОЩАТЬ…