О чём мы, впрочем?
О том, что влюбляться – очень заземляет; отыскивается контактик, которым вся эта громадная махина мироздания к тебе присоединяется. Когда нет такого контакта, чувствуешь себя как космонавт, оторвавшийся от корабля в открытом космосе: красиво, но, сука, холодно. (Вера Полозкова)

Нередко в разговорах можно услышать: «мне параллельно», «индифферентно», «я равнодушен», «не трогает».

Наверное, отчасти люди говорят об отсутствии отклика в душе, о несовпадении интересов, ценностей, но даже в этом случае человек оценивает, сравнивает, обобщает, дифференцирует, интерпретирует, осуществляет сложный блок интеллектуальных операций, привлекая память, а значит и эмоции.

Мы эмоциональные существа, а значит вовлекающиеся и - в значительной части - иррациональные.

Когда мы равнодушны, чаще всего бывает, что эмоции в этот момент просто нам недоступны или мы их скрываем (вспомните сериал «Обмани меня»). Мы не можем не относиться эмоционально к происходящему с нами. Даже сейчас, когда, казалось бы, ничего не происходит - в доме душно или прохладно; кто-то ходит под окнами или спокойно, дом защищен. Любая потребность, интерес, увлечение, тупое лежание у телика несут в себе явную или скрытую эмоцию.

Я пытаюсь сосредоточиться на таком известном и, казалось бы, известном всем понятии, как близость. Я понимаю, что есть что-то ближе и что-то дальше от меня. Словами, разумом я могу освободиться и отдалиться от чего угодно, выстроить комфортную дистанцию или приблизиться. Но близость как будто обходит разум и проникает в меня. Очень странное слово. Меня не волнует сейчас конкретная близость с кем-то. Само слово обладает для меня магией сближения и проникновения.

Что я вижу внутри?
Как будто поднимается занавес, распахиваются окна души, Буратино открывает заветную дверь. Я радуюсь и готов идти на чей-то зов. Я бесконечно доверяю и подчиняюсь этому зову внутри. Вспоминается князь Мышкин, «Амок» Цвейга.

Я ребенок, который ждет близости? Или взрослый, который способен быть близким по отношению к ребенку, спрятанному в другом взрослом?

Совсем не вспоминается секс, странно… Стереотипно связывать близость с сексом, скорее вспоминаются другие слова, способные описать близость: приблизить, приблизиться, принадлежать, присоединиться, прилипнуть, вовлечься, приглядеться, прислушаться, прикоснуться, приветствовать, прижаться, приласкать, приобнять, привечать, приверженность, преданность, сопричастность...

Эти слова означают действия, причем в большей части случаев это действие я совершаю сам или совместно. Например, я не могу прислушаться к чему-то без наличия звуков. Или прижаться, если никто не прижимает меня к себе, хотя бывает так, что люди прижимаются и к столбам, но это не про близость.

Сквозь ночную тишину доносится стрекотание кузнечиков, чьи-то невнятные голоса – наверное, рыбаки, редкие капли воды падают в бочку. Все это входит в меня и раскрывает сердце, и для меня это чудесное переживание. В глубине тела я замечаю еле теплый огонек, такое ощущение, что все близко, но я один, все во мне, и одновременно я один. Мне кажется, что я могу быть внутри и снаружи переживания. Близость.

Понятно, что пиковые переживания близости сохраняются короткое время. Это дар, благость - переживать миг близости с миром, людьми, любимым человеком.

Близость – это любовь?
Не знаю. Возможно, это приближение к какой-то тайне, бесконечности. Вспоминается лунная дорога в «Мастере и Маргарите». Близость – это сакральное переживание, спасение от одиночества, утешение в страдании и нужде.

То, что я пишу – во мне, но и не во мне. И я понимаю, что это игра химических реакций, порождающих именно этот смысл в переживании близости. Я всматриваюсь в ночное небо, только что освободившееся от дождя, в заблудившиеся капли воды, кружевные оконца в туче, лунный свет, проходящий сквозь них и создающий новые очертания окружающих предметов, ощущаю свежесть, проникающую сквозь кожу, мое дыхание замирает, охраняя созданное очарование.

Вся моя сущность участвует в феномене восприятия, оно целостно, сопричастно созиданию этой панорамы. Кроме всего прочего, мы придаем друг другу эстетическую форму нашему восприятию, как будто мы конституируем друг для друга красоту или уродство (на выбор).

Легко представить и ощутить, как мы, знакомые и не знакомые друг с другом люди, дышим одной атмосферой, мокнем под одним дождем, млеем под одним солнцем. Мы способны почувствовать себя в Другом так же, как в окружающей природе (атмосфере, дожде, свете луны, в звуках кузнечиков).

Если мы перестаем чувствовать себя собой в этот момент, мы просто превращаемся в окружающую природу, мир. И у нас есть возможность находиться одновременно в двух полюсах. С одной стороны осознанной индивидуальности себя, как суверенного, чувствующего, воспринимающего, думающего, наблюдающего субъекта - или, с другой стороны, переживать воплощенность в различные феномены природы, культуры, переживания других людей.

И для меня не ясно, это осознанная установка или свойства живого сознания? Что это? Эмпатия? Или это близость? А, может быть, близость – суть эмпатии. Как и другие глубокие слова: родственная душа, родное сердце. Тогда быть эмпатичным - значит быть близким, быть родным.

Малыш прячет свои глаза в ладошках, совершая великое действие – стирает весь мир, а открывая глаза, совершает еще более грандиозное – акт созидания мира. Я вглядываюсь в мир – мир вглядывается в меня. Многим, в том числе и мне, невозможно жить без детского ощущения того, что тебя видят: если тебя видят – ты есть. Истории «невидимок» – истории одиночества, непонимания, «никтойности» и компенсаторного или фантастического всемогущества.

Мы много чем связаны - общим жизненным пространством, границами государств, природой, атмосферой, схожестью биологических, физиологических, психических процессов, в том числе и языками. Эти связи организуют разные уровни взаимодействия.

Иногда мы можем почувствовать разрыв связей, который переживается как пустота и может заполняться болью. Если учитывать два полюса взаимосвязи, то можно сказать, что пустота переживается как окончание самой связи, как разрыв, но на самом деле мы теряем только ощущение того, что связь есть. На уровне микромира родственные частицы сохраняют связь даже на огромных расстояниях друг от друга и синхронизируются, как будто понимают и чувствуют.

Не могу удержаться и не поделиться фантазией:
может быть, наши нейроны способны проникать за пределы мозга, невидимые глазом или другим прибором, прототипы аксонов и дендритов, которые включаются в общую для всего живого невидимую связь в принадлежности человечеству, природе, планете Земля, вселенной.

Мускулы индивидуальной границы, которые втягиваются, вытягиваются, приближая и отдаляя нас, создают сложнейшую конфигурацию взаимодействия частей и целого. Эти мускулы натренированны в бесконечной борьбе за сепарацию, отделение, индивидуацию, благодаря этому мы можем почувствовать свою уникальность и суверенность.

В процессе взаимодействия мы приближаемся или отдаляемся, объединяемся или разделяемся, удерживаемся вместе или разрываемся изнутри от невозможности увеличить дистанцию. И я могу лишь предположить, ощутить, почувствовать и представить, как эти процессы организуются, влияя друг на друга и связывая все происходящее в метаисторию, в общий поток, который ветвится как «сад расходящихся тропок» Х. Борхеса.

И мы в этом потоке как точки светящегося значения и смысла встречаемся, обмениваемся близостью, синхронизируемся на время, чтобы конституировать друг друга, и расстаемся, чтобы встретиться вновь.