Пограничная ситуация – термин, введенный Карлом Ясперсом.

Википедия: Пограничная ситуация (нем. Grenzsituation) — ситуация, при которой возникает серьёзная опасность для жизни.

Термин введён немецким философом и психиатром, одним из создателей экзистенциализма Карлом Ясперсом в работе «Разум и экзистенция», 1935 г.

Пограничные ситуации возникают перед лицом смерти, вины, тяжёлых жизненных испытаний, сильных стрессов. При этом организм человека, в целях самосохранения, мобилизует все свои внутренние резервы, чувства максимально обостряются. В кровь вбрасывается адреналин. Пограничная ситуация может привести к прозрению, катарсису, поднять личность на более высокий уровень духовного развития. В то же время, при чрезмерном перенапряжении, появлении страха, возможно появление невротизации, панических атак.

Безусловно, постановка онкологического диагноза является для пациента пограничной ситуацией. Рак – тяжелейшее, крайне болезненное в лечении заболевание с высокой смертностью. К тому же мифологизированное, зачастую вызывающее суеверный ужас. Общество стигматизирует этот диагноз такими определениями, как «кара», «проклятье», «напасть».

Между тем, у этого диагноза есть одно серьезное, можно сказать, основополагающее отличие этой ситуации от других пограничных ситуаций (война, природная или техногенная катастрофа, террористический акт) – ее эндогенный характер.

Это не пожар и не наводнение, это часть человеческого организма «сошла с ума» и начала пожирать окружающие ее здоровые ткани. Человек как будто сам себя запрограммировал на самоуничтожение.

Но на уничтожение ли? Может быть, на угрозу смерти?
На пограничную ситуацию?

Карл Ясперс в книге «Разум и экзистенция» пишет:

подлинная реальность человека раскрывается (прорывается) в моменты потрясений: опасности для жизни, страданий, осознания вины и т.п. 

Онкобольной - личность, остро страдающая от несвободы Самости, подавления ее, содержания в тюрьме, она не только несвободна, она в состоянии худшей несвободы – она невидима. Она пожирается Суперэго, как репрезентацией некоей значимой фигуры, и болезнь призвана излить гнев по отношению к этой фигуре (и Суперэго, как к самому себе – посмотри, что ты со мной делаешь!).

Жесткое Суперэго не дает Эго формироваться. Не отдает контроля. Не дает ребенку взрослеть, поглощает его. У онкобольного обязательно отсутствует сепарация, он строит симбиотические, «пищевые» отношения, прежде всего между своими внутренними объектами. И этот трагический, каннибалистический конфликт символизирован его заболеванием.

Внимательно изучив объектный мир онкологического больного, вы с высокой степенью вероятности найдете возле него кого-то, кто является жизненно важным, смыслообразующим для больного объектом. Смыслообразующим и одновременно пожирающим его личность. Или его жизнь. Или часть личности. Или смысл жизни…

Процесс не обязательно является ситуативным, "пожирание" может осуществляться и на ментальном уровне, когда установки, реализация которых предъявлена объектом как необходимое условие его любви и внимания, уничтожают собственное "Я" больного.

Так, может быть, болезнь есть попытка доведенной до отчаяния Самости обрести свободу путем создания Пограничной Ситуации. Провоцирует необходимость борьбы за выживание и, на этом последнем рубеже, наконец обретение права на выживание?