Складывается впечатление, что человек в любом возрасте чувствителен ко всему, что касается самоценности. Чувствителен и раним. Уже у годовалого ребенка заметно возрастает чувство собственной значимости, если его хвалят -  за то, что он начал ходить, за каждое небольшое самостоятельное действие, за его усердие и успехи в том, чтобы научиться самому «ходить в туалет». И так же чувствуют себя двухлетний малыш, который начал посещать детский сад, испытывая поначалу чувство неуверенности по отношению к другим детям, ребенок в школьном возрасте, который получает первый опыт обучения в группе сверстников.

  Затем следует фаза особой чувствительности по отношению к самоценности – пубертатный период, когда возникает задача обнаружить себя вновь – в изменившейся телесности, в новом миру чувств и новом способе познания. Однако и вступление в мир профессии, в близкие отношения с человеком противоположного пола и в отношения со своей собственной жизнью представляет для самоценности новые  нагрузки, новые задачи и возможности для развития.

  Далее – середина жизни, первый взгляд на то, что было достигнуто, весьма вероятно – кризис со всеми его атрибутами. И еще конкуренция в профессии, первые проявления старения, взросление детей, возможно, увольнение, расставание с партнером, новые близкие отношения, а затем –  климакс,  выход на пенсию и т.д.

   Формирование сомоценности находиться в постоянном движении, проходит через разные фазы, которые в зависимости от своих особенностей  могут способствовать этому процессу или затруднять его.  И это продолжается в течение всей жизни.

   Даже по этим схематично обрисованным событиям видно, что мы постоянно меняемся: меняется наша картина себя и наша самоценность, обхождение с самим собой и с другими, и мы постоянно должны соотноситься с новыми ценностями и возможностями.

  Все эти процессы изменения Я происходят, конечно, не только во внутреннем мире человека, в его самовосприятии, но и во внешнем, публичном пространстве, где человек взаимодействует с другими. В том, как ко мне обращаются, в моем воздействии на других я черпаю знания о себе. Они сопровождаются уверенностью и неуверенностью. Пытаясь понять себя, я стремлюсь к идентификации с различными персонажами -   от Пеппи Длинный Чулок до Терминатора; в более взрослом возрасте – с представителями социально класса либо группы, в  сопричастности различным социальным группам по интересам.

  Бесспорно, психически-духовное развитие именно самоценности происходит в общении с другими, и вне сомнений, самые близкие и важные люди играют при этом выдающуюся роль. Однако на развитие самоценности  не менее обширную и значимую роль играет и общение с самим собой, обхождение с собой, соотнесение с собственным внутренним миром и своей внутренней глубиной.

  Эту сторону, конечно, труднее наблюдать и описывать по сравнению с опытом, полученным извне. Однако то, что именно человек берет из вне, с какими установками встречает внешние воздействия, каким внутренним разговором сопровождает, насколько добросовестно учится тому или иному, может быть отнесено к области внутреннего. Если вообще существует свобода, то где же еще, как не в этом соотнесении человека с самим собой, она может проявиться.  Это зарождается тихо, робко, вначале, незаметно или же, напротив, бурно, импульсивно пробиваясь вперед.

  На долю человека приходится такая же степень содействия собственному психически-духовному развитию, как и на долю окружения. Его задача состоит в том, чтобы вступать в отношения с тем, что к нему извне и изнутри, обрабатывать это и занимать по отношению к этому позицию.

Статья написана на основе  прочитанной мной книги  Альфрида Лэнгле «Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности».