Клиника и диагностика нарушений восприятия собственного тела при аффективных расстройствах. Обзор литературы.

Восприятие собственного тела душевнобольными остается малоизученной проблемой. Подход к телесности в психопатологии определяется приверженностью к той или иной интерпретации человеческого тела в философии, а также тяжестью расстройств и наличием объективных данных. Неизменной характеристикой практически всех телесных схем, столь часто используемых в философском опыте, остается скрытая семиотическая структура, опирающаяся в свою очередь на ряд традиционных оппозиций: низ-верх, высшее-низшее, тело-дух, тяжелое-легкое.

Феноменологическое направление базируется на концепциях Э. Гуссерля, который выделял в конституировании телесного единства четыре основных страта: - тело как материальный объект, res extensa; тело как живой организм, "плоть";  тело как выражение и смысл;  тело как объект культуры. Наложение страта на страт шло через признание за "живым телом" первоначального дорефлективного, предобъектного слоя человеческой телесности; именно на последнем проявляется в интерсубъективном опыте "сознание моего тела и тела другого", и затем тело обретает ноэматическое единство смысла, этот страт становится высшим, т.к. подчиняет себе все другие.

Для Бергсона важно в наблюдении за телом постичь его в качестве “центра”, “мгновенной вырезки”. “Внешние образы воздействуют на наши органы чувств, нервы распространяют свое влияние вплоть до мозга... Движение пройдет сквозь мозговое вещество, не задерживаясь, и перейдет в волевой акт”. Таков механизм восприятия. Бергсон замечает, что неверно представлять живое тело как государство в государстве, а нервную систему – как особое существо, функция которого состоит в выработке восприятия и затем в порождении движения. Наше тело, подчеркивает Бергсон – не математическая точка в пространстве, ...и его виртуальные действия дополняются и насыщаются реальными действиями. “Основной функцией тела, всегда направленного к действию, является ограничение, в целях действия, жизни духа... Оно не может ни порождать, ни обуславливать ментального состояния”. Память как синтез прошлого и настоящего, имеющее в виду будущее... сжимает моменты материи... и в этом заключается разумное основание его соединения с телом. Роль тела состоит не в накоплении воспоминаний,... а в выборе полезного воспоминания. Различие между телом и духом должно определиться как функция не пространства, но времени. Тело как независимый материальный предмет представляется нам, подчеркивает Бергсон, как система качеств, где плотность и цвет, данные зрения и осязания занимают центральное положение. Они обладают протяженностью в пространстве, а существенным признаком пространства является непрерывность. Какова бы ни была природа материи, можно сказать, что жизнь сразу установит в ней первую прерывность, выражающую двойственность потребности. Потребность в питании – не единственная потребность. Наши потребности – это пучок света, направленный на непрерывность. Потребности могут быть удовлетворены, если мы вырежем в этой непрерывности наше тело, затем отделим от него другие тела.

Мерло-Понти абсолютизирует тело и превращает его в универсум, хотя и называет его скромно часовым, который молчаливо стоит у основания его слов и действий. Мерло-Понти подчеркивает первоначальность (или архейность) тела-плоти как элемента бытия. Отождествляя “Я” с телом, он идею, дух, мысль рассматривает как сублимацию тела-плоти. Он подчеркивает, что самосознание не является предпосылкой материального устройства тела, ни его результатом, в противном случае это было бы тело без саморефлексии, почти алмазное, оно не было бы уже человеческим телом. Загадочность моего тела, согласно Мерло-Понти в том, что оно одновременно и видящее и видимое. Оно принадлежит миру вещей и вплетено в мировую ткань. Вещи теперь инкрустированы в плоть моего тела, составляют часть его полного определения.

Итак, по А.Бергсону и М.Мерло-Понти тело – это центр реальных и виртуальных действий, виртуальный очаг, а мир есть сфера опытного применения органов нашего тела. Мир, в конечном счете, находится вокруг нас, а не перед нами. Именно зрелище всех созданий природы позволяет душе пребывать довольной, оставаясь в “темнице тела”.

В.А. Подорога предложил пороговую стратегию в интерпретации единого образа тела. Тело человеческое — это относительно поздний продукт культуры, и его явление совпадает с развитием чувства конечности, смертности человеческого существа. Между мной, переживающим присутствие в собственном теле, и телом размещается смерть. Ведь есть тело-вещь, тело вне нас и есть тело, которое от нас неотделимо, поскольку его невозможно перевести в нечто Внешнее нам. Отсюда по Подороге три позиции: одна дистанатна т.е. выводит нас из собственного тела;  другая, напротив, внутридистантна т.е. делает нас странными наблюдателями, находящимися внутри тела;  и, наконец, третья, которая относится к нашей внутридистантной позиции, — внедистантная, - где мы неотличимы в своих проявлениях от внутренней телесной плоти).  В одном случае мы стремимся видеть в нашем теле род объекта, вещи или машины, в другом — некую подвижную систему неясных, текучих образов, которые никак не могут быть переведены в единый и отчетливый образ тела. Образ нашего тела колеблется в потоке интенциональных переживаний, он погружен во внутреннее время и не имеет ничего общего с представлением нашего тела в объективном пространстве-времени.

По Ясперсу человек толкуется как единство души и тела (дуализм), как триединство тела, души, духа (триализм), как единая нераздельная соматопсихическая субстанция. Ясперс осознает собственное тело как собственное бытие, которое видит и осязает. «Тело – это единственная часть мира, которую можно чувствовать изнутри; в то же время его поверхность доступна внешнему восприятию. Тело для меня объект; сам я также являюсь этим телом. Восприятие тела как объекта, который строит себя для меня, и ощущение состояния собственной «телесности» одинаковы и неразделимы, но их возможно различать: чувственные ощущения переходят в осознание физического состояния.» Ясперс также отмечает, что осознание собственного тела не обязательно ограничивается его действительными пределами, пространство нашего анатомического тела может быть расширено благодаря ощущению чего-то находящегося с нами в единстве. Осознание телесности способно отделять себя от объективного, организованного пространства, то есть от пространственных реалий, в двух направлениях: либо негативно, через потерю чувства собственного бытия и уверенности (голоокружение), либо позитивно , через обретение чувства собственного бытия и свободы (танец). Осознание телесности подлежит феноменологическому объяснению через связь с нашим переживанием тела как целого. С феноменологической точки зрения опыт переживания собственного тела тесно связан с опытом чувств, влечений и сознания «Я», которое имеет четыре формальных признака: 1. чувство деятельности - осознание себя как активного существа 2. осознание собственного единства 3. осознание собственной идентичности:  я остаюсь тем же, что и был всегда; 4. осознание того, что «Я» отличается от остального мира, от всего, что не является «Я». К. Шнейдер предлагает дополнить их еще одним критерием, а именно: "сознание существования личности", т.е. экзистенцией. Ясперс это предложение принял и рассматривал экзистенцию как низший вид деятельности сознания. Сознание "я", по Ясперсу, имеется в наличии при всех психических процессах. Все психические проявления, будь то восприятие, телесное ощущение, представление, мысль, чувство,  получают особый тон "моего личного"; – это и есть персонализация. Если же психические элементы появляются в сознании не как мои, а как чуждые, автоматичные, то эти феномены именуются деперсонализацией. Сюда относится: отчужденность восприятий, потеря нормального ощущения собственного тела, неспособность к представлениям и воспоминаниям, заторможенность чувств, сознание автоматизма в волевых процессах. Все эти явления Ясперс называет также сознанием потери чувства "я". Утрата нормального ощущения собственного тела относится к изменению осознания собственного наличного бытия. K. Jaspers описывает: фантомные конечности, неврологические расстройства, галлюцинации телесных чувств, витальные ощущения, переживания сделанности телесных ощущений, ощущение искажений собственного тела и аутоскопию. Эти явления могут возникать при органических и функциональных расстройствах. По Jaspers общее в том, что схема тела обретает собственную реальность во внешнем пространстве.

Экзистенциальное направление. Наиболее видными представителями в психиатрии являются Л.Бинсвангер, К.Ясперс, Е.Минковский, Э.Штраус, Гебзаттель, Кунц, Шторх, К.Вирш и др. Экзистенциальный анализ выделяет особую низшую стадию сознания, которая определяется как бодрствование без выделения своего "я". Эта форма проявления элементарного сознания обычно наблюдается при автоматизированных действиях и в патологии. Высшая форма сознательного поведения личности обусловливается рефлектирующим сознанием, которое присуще только человеку и ничего общего не имеет с низшей формой автоматизированного бодрствования. Мир человеческого существования объемлет три пространства: 1) биологическое или физическое окружение, или ландшафт (Urnwelt), 2) человеческую среду (Mitwelt) и 3) самого человека, включая тело (Eigenwelt). Телесность определяется как телесная сфера исполнения человеческого существования. Телесность не ограничивается тем, что под кожей; она распространена, как и отношения к миру. Босс говорит о продолжении телесности способов бытия-в-мире. Он приводит пример указания на что-либо. Оно простирается (продолжение телесности) до того объекта, на который указывают, и даже далее, ко всем феноменам мира, с которыми я имею дело. Границы моей телесности совпадают с границами моей открытости миру.  Экзистенциализм рассматривает деперсонализацию как особый вид духовного существования, изменения категорий бытия.

А.Ш.Тхостов выделяет одну из наиболее сложных  психологических и философских проблем разделения реальности на субъектное и объектное, «скрывающей в своей обманчивой простоте и самоочевидности ядерную проблему психологии телесности». «Основополагающим методологическим постулатом современной науки служит первичное расчленение реальности на две принципиально различающихся области: объективную – все, что является миром, и субъективную – содержание психики… В границах объективного метода из субъект-объектного членения выпадает сам субъект, который при этом непостижимым образом и наблюдает объективный мир, и служит его продолжением». Граница, разделяющая субъекта и объект не является константой, а образуется каждый раз заново и может переноситься в любую сторону. Плотность внешнего мира определяется степенью его «предсказуемости», придающей его элементам оттенок «моего», т.е. понятного и знакомого. Становясь «своим», внешний мир начинает терять свою плотность, растворяясь в субъекте, продвигающем свою границу вовне. Т.о. субъект обнаруживает себя лишь в месте столкновения с «иным», отливаясь в его форму и здесь, утверждает Тхостов, мы сталкиваемся со странной «черной дырой» чистого познающего Эго, не имеющего ни формы, ни содержания и ускользающего от любой возможности его фиксации. Но кроме «черной дыры» и объективированного мира существует огромная область «эмпирического я», т.к. существует «мое тело». «Тело, полностью подчиненное субъекту, есть универсальный зонд и осознается только на уровне своих границ, мира и субъекта». Сама размерность тела может быть изменена за счет включения в него инородных частей, но лишь постольку, поскольку они войдут в его границы и не будут объективироваться. Свое существование (как объект сознания) тело получает, лишь демонстрируя упругость и непрозрачность, неадекватность прогнозирования и управления. Но именно эта исходная, всегда присущая телу «недостаточность» и несовершенство его механизма порождают стабильное существование самого тела. Тело разделяют на внешнее, видимые его участки, имеющие стабильные границы, и внутреннее. Не имея стабильных границ, внутреннее тело не получает статуса полноценного объекта в сознании, т.к. адекватность восприятия определяется качествам его проверки, возможностями манипулирования, сопоставления, практической деятельности, изменения позиции. Сужение возможностей такой проверки может приводить к стойким иллюзиям и неадекватности восприятия. Т.о. топология субъекта не совпадает с эмпирическими границами его тела; она может быть как вынесена вовне, так и погружена внутрь тела и даже в само содержание сознания. По Тхостову существует две ситуации, в которых тело выступает как объективная реальность: онтогенез и болезнь. В первом случае тело еще требует освоения, а во втором в силу патологии нарушается его нормальное функционирование.

Онтогенетический аспект.

Телесность человека – это первый в онтогенезе предмет овладения и трансформации в универсальное орудие и знак. (А. Ш. Тхостов, 2002).

Плотность тела, плотность мира, состоящего из неудобных, жестких предметов, осваивается ребенком, пока не исчезает совершенно. Для ребенка на стадии овладения произвольными движениями и телесной регуляцией тело должно максимально объективизироваться и восприниматься как «отдельное» и «чужое», «предстоящее» образование. Осваивая собственное тело, ребенок, тем самым, параллельно формирует и собственное «Я», замечая, что он является автором собственных телесных движений, присоединяя к себе как субъекту «нехватки» (испытывающему голод, жажду, страх) чувство субъекта – автора.

Ж.Лакан, высказывая гипотезу о роли стадии зеркала как образующей функцию «Я», замечает особое чувство, испытываемое маленьким ребенком, наблюдающим себя в зеркало (Lakan, 1949). Причиной такого выделения собственного отражения служит то, что оно относится к числу тех редких зависимых от ребенка предметов, движение, появление и исчезновение, которых контролируется им самим. Это развивающееся «чувство авторства» как центр самоидентичности иллюстрируется классическим случаем детской игры «прочь - сюда», описанной З. Фрейдом (1925), в которой ребенок распространяет управление катушкой с нитками на символическое овладение приходом и уходом матери.

Ш.Ференци описывая стадии развития чувства реальности (в частности, стадия всемогущества с помощью жестов), указывает, что вещи, которые не подчиняются воле, ребенок вынужден отщепить от своего «Я», назвав их внешним миром. Но внешний мир еще наделяется качествами, которые научился распознавать в себе, т.е. качествами «Я» - анимистический период постижения реальности, когда любая вещь представляется одушевленной и в любой вещи он пытается найти свои собственные органы и функции. Т.о., пишет Ференци, возникают глубокие, сохраняющиеся на всю жизнь отношения между человеческим телом и миром объектов. Эти отношения называются символическими. С одной стороны, ребенок в этой стадии не видит в мире ничего кроме отображений своей телесности, с другой – он учится изображать все разнообразие внешнего мира средствами своего тела. Способность к символическому изображению приводит к значительному усовершенствованию языка жестов, а затем и появлению речи, с возникновением которой начинается период «магических слов и мыслей».

Эти ступени развития чувства реальности описывались применительно к эгоистическим, служащим самосохранению инстинктам, т.н. «инстинктам Я», реальность, как установил Фрейд, имеет более глубинную связь именно с «Я», чем с сексуальностью, потому что последняя меньше зависит от внешнего мира и больше остается приверженной принципу удовольствия.

В.А.Жмуров указывает, что включение разных частей тела в структуру «Я», завершающееся в детстве, идет постепенно и процесс этот движется от центра к периферии. Практически любое недомогание у маленьких детей связаны с жалобами «на живот». Это объясняется тем, что желудочно-кишечный тракт – одна из наиболее рано выделяемых и освоенных телесных областей (голод, жажда, тренинг чистоплотности, диспептические явления, внимание, уделяемое питанию ребенка в культуре).

По Л.С.Выготскому, для формирования осознанных и рефлексируемых представлений о собственном теле важна роль матери (и ее тела).

О.Ранк указывает, что ребенок временно (или после отлучения от груди - постоянно) заменяет материнскую грудь собственным пальцем, это является его первой попыткой заменить материнское тело своим собственным.

Мать добиваясь от ребенка контроля за «натуральными проявлениями» путем тренинга, объективирует их, создавая совокупность «сопротивлений», порождающих конфигурацию «культурного тела», особый контур «Я», не совпадающий с границами физического тела.

Вписывание ребенка в контекст культуры связано с особой практикой объективации его физической активности, физиологических проявлений, установленинм ограничений, последующее преодоление, «сворачивание» которых и есть путь социализации, развития произвольности и вторичной «прозрачности» телесных функций

Телесные функции могут стать средствами выражения не собственных природных потребностей, а других, прямо с ними не связанных, например коммуникативных.

По Лакану тело можно понимать как означающее, выполняющее коммуникативную функцию; совокупность телесных знаков, адресуемых «Другому», можно прочитать как текст, выражающий определенный личностный смысл. Например, потребность в еде кроме своего прямого смысла – сохранения жизни - может выполнять функцию общения с матерью, например, -  отказ от еды  как способ выражения недовольства имеет иной смысл, чем отказ от еды в результате насыщения.

Ж.Пиаже применительно к детской психике: «Этот реализм приводит к игнорированию различия между психической и физической реальностями, а следовательно и внешнего мира как воплощения их обеих».

В начале жизни мир кажется ребенку продолжением его тела, осознание себя рождается через границу, которую он проводит между собой и внешним миром. К трем годам ребенок изображает себя в виде замкнутой петли. Помещая в эту ограду глаза и рот, добавляя тоненькие руки и ноги, он изображает и открывает себя как другого. Считается, что в возрасте 2-3х лет ребенок странным образом воспринимает себя в виде зародыша.  Изображая тело в виде головастика, со свисающими из головы ручками и ножками. Ф.Комар считает это детством искусства, сравнивая головастиков и доисторических Венер «с их жирными животами и огромными грудями нагромождением клеток в начальный период зарождения жизни».

По мере онтогенеза тело становится «прозрачным», растворяясь в субъекте и проявляя себя лишь в особых случаях «противостояния», например, таких как освоение необычных движений, неловкость при опьянении и т.д.

По В. Ротенбергу   правое   полушарие отвечает за язык тела и развивается    и совершенствуется  в  своих функциях под влиянием эмоциональной  экспрессии  близких людей   и  под  влиянием  собственной  эмоциональной  экспрессии  ребенка, проявляющейся  в  его  двигательном,  невербальном  поведении.  И  поэтому дефицит   эмоциональных   контактов   (когда   родители   лишают   ребенка эмоциональной  поддержки)  и  ограниченность эмоционального  самовыражения (например,  при  тугом  пеленании или при  наказаниях  за  каждую  попытку эмоциональной   реакции)  приводят  к  недоразвитию  образного   мышления, неспособности   к  созданию  многозначного  контекста,  несформированности образа  "Я", при которой  возникают предпосылки для невротических и психосоматических расстройств. Которые связаны с алекситимией. В  основе   алекситимии   лежит    функциональная недостаточность правого полушария, образного мышления. Дефектность образного мышления приводит к  нарушению  формирования  образа "Я"  и  как  следствие  -  к  нарушению механизмов  психологической защиты, к нарушению психологической адаптации, к  дезинтеграции  поведения.

Культурологический аспект.

Психика дородового человека начиналась с образов слитности с окружающей природой и с другими людьми, как и у современного младенца. Это явление по данным этнографов, наблюдаются и у архаических народов, живущих в одном с нами временном промежутке. Например, чукчи живут вне индивидуального тела, отождествляясь с любой частью мира и всем коллективом. Е.Я. Режабек в своей монографии «Мифомышление» пишет: «Господствующим состоянием психики оказывалась неслыханная неопределенная безграничная ширь, где нет внутреннего и внешнего, верха и низа, здесь и там, моего и твоего».

Тело является условием формирования чувства реальности, сталкиваясь с «непрозрачным», «неуправляемым» миром, развеивает иллюзию всемогущества как у маленького ребенка, так и у архаического человека.

Во всем поведении человека моторным операциям принадлежала доминирующая роль. Решающая роль моторики в жизни первобытного человека порождала особый гаптический способ восприятия мира по Режабек. К гаптической системе относятся кожа, конечности, мышцы и суставы и их представительство в структурах мозга. В последующем именно гаптическими средствами обеспечивалось «материальное воплощение когнитивно представленной информации» в телесных движениях – так появился ритуал.

На базе гаптического восприятия мира осуществимой формой сознания становится тотемизм, отличительная черта которого – слитность единичности со множественностью по формуле: «Я - есть тотем». В тотемическом сознании субъектно-объектное подразделение мира отсутствует.

Хауитт замечает, что южно-австралийский дикарь рассматривает Вселенную как большое племя, к одному из подразделений которого он принадлежит, а все одушевленные и неодушевленные объекты, принадлежащие его группе, составляют части тела, одна из которых – он сам. Эти объекты в полном смысле слова являются частями его самого. Ранняя когнитивность устанавливала перспективу и порядок чувственно-созерцаемого мира, принимая собственное тело за точку отсчета.

В работе от 1922 г. (цитата по Режабек) «Сущность и действие символического понятия» Э.Кассирер отмечает: «Физическое тело человека и его отдельные части являются как бы «предпочтительной системой соотносительности понятий», к которой сводится членение пространства и всего того, что в нем содержится … Эволюция языка дает нам массу доказательств этой взаимосвязи … Такой весьма примитивный язык, как южно-андаманский, обладает высокоразвитой классификацией имен, в которой все предметы сначала делятся на основании того, являются ли они человеческим существом или нет и, в котором, далее строго различаются между собой и разводятся по классам степени родства и части тела…Из частей тела к одному классу относятся голова, мозг, легкие, сердце; к другому – рука, палец руки и т.д. Примечательно, что между самими классами родства и классами частей тела опять-таки существует в высшей степени своеобразные отношения: сын соотносится и идентифицируется с ногами, семенным яичком и т.д., младший брат – со ртом, приемный сын с головой, грудью, сердцем и т.д.»

Масштабом восприятия мира, задающим мерку его членения, являлось человеческое тело, а из членения частей тела вырастали уже все прочие членения окружающего мира. (Затем за гаптической следует ономастико-изобразительная картина мира, которая соответствует «магии слова» у ребенка.)

 Человеческое тело было самым значительным и универсальным из всех символов. Греки, персы, египтяне и индусы включали философский анализ человеческого тела как обязательную часть этического и религиозного обучения. Древние Мистерии учили, что законы, элементы и силы Вселенной нашли свое отражение в человеческой конституции. Каждая вещь, существующая вне человека, имеет аналог в человеке.

Рассматривая человеческое тело в качестве меры для Вселенной, философы говорили, что все вещи напоминают своей конституцией, если не формой, человеческое тело. Древние мыслители считали, что человеческое тело во всей полноте является совершеннейшим из всех известных производных земной эволюции. Задолго до появления первых наскальных изображений раскрашивание тела являлись древнейшей формой телесного изменения. Татуировка и раскраска стали первым опытом разъединения тела биологического и тела символического.

По данным Ф.Комара человек начал изображать себя не более десяти тысяч лет назад. Ф. Комар исследует эволюцию отношения человека к собственному телу в искусстве: Аскетический египетский канон. В египетской живописи пропорции тела и позы определялись решеткой построения. Художник делил поверхность фрески или скульптуры на множество квадратных ячеек, которые использовались скорее не как специфическая система измерений, помогающая изображать человеческое тело, а как решетка построений, регулирующая изображение жестов и поз. Совмещение фронтальных изображений тел, подчиненных общему плану, отвечает требованию ясности: тело в египетской живописи должно было изображаться в движении. Человеческое тело подчинялось принципу написания, как буква в каллиграфии. Египтяне создавали матрицу, общую для всех тел. Тело ничем не отличалось от души. Древние египтяне сосредотачивали внимание не на эфемерном человеке, а на том, что постоянно и вечно во всех смертных.

Начиная с 5 века до н.э. греческая философия, имевшая сугубо геометрическую направленность, рассматривает тело в пространственных рамках, принимая во внимание симметрию и пропорции: так создается новый критерий красоты. Греки создавали идеальное тело, отталкиваясь от собственного, но идеализированного, улучшенного, возвышенного. Греческий канон регулирует изображение фигуры в пространстве через фронтальную или боковую проекции и учитывают все ракурсы. От жесткой египетской решетки, состоящей из квадратных ячеек, совершается переход к гибкой структуре из изменяемых ромбов, более пригодной для передачи положения бедер, работы мышц. Греческий идеал есть результат искусства построения в пространстве диагоналей, фиксирования постепенных переходов. Принцип идеального канона отвечает двойному требованию единства. С одной стороны найти соответствие пропорций человеческого тела пропорциям природы, поскольку греки считали красоту доказательством изначальной гармонии между человеком и Вселенной. С другой – отразить принцип единого и однородного государства – основу греческого общества.

Классическая эстетика, идентифицировавшая принцип красоты с отношениями частей между собой и последних с целым, покоится на идее пропорции. Выраженная в частях одна и та же пропорция может быть применена к человеческому телу, плану здания или геометрии целого города.

Теоретики эпохи Возрождения полагали красоту частью чувственного мира. В живописи важен не только результат измерения, но и философская основа, подтверждающая их правильность. Леонардо да Винчи вписывает фигуру человека в квадратуру круга. Каждая форма достигает полноты, если подчиняется математическому принципу. Человек более, чем когда-либо раньше, выступает мерой и символом всемирного порядка.

Представление о человеке как неком стандарте и центре макрокосма исчезает, когда мир перестает восприниматься в качестве замкнутой системы. Галилей, Паскаль.

Барокко подчеркивает грубый характер своего открытия изображая нелепые позы и создавая неожиданные ракурсы, продолжая, однако изображать юное тело.

В новый период искусство отражает прозаическую реальность, контрастирующую с классическим разумом. Искусство стремится максимально приблизиться к природе, показать телесные уродства, физическое страдание, тяготы возраста.

Сексуальное культурное тело. В классической греческой скульптуре, как и в творениях эпохи Возрождения мужские гениталии всегда преуменьшены в размерах, женские половые органы вообще не обозначаются. Нарочитую атрофию в классическом искусстве связывают с преувеличенным вниманием к остальному телу. В противоположность классическому в так называемых «примитивных» искусствах изображения мужчин и женщин отличаются друг от друга только детородным органом. Другой подход противопоставляет мужчину и женщину одной только игрой цветов. Пигментация – одна из древнейших отметок, характеризующих пол человека. Женское начало противостоит мужскому, как светлое темному. Различаются и рельефы тела. Если в творениях классического искусства под плотью почти зримо проступает твердый «остов» тела, барокко прячет конструкции тела под грудой мяса и жира. Различны жесты и позы – мужчина активен, женщина – пассивна.

В 20 веке с изображением начинают экспериментировать. Отсутствие единого масштаба для восприятия человеческого тела как будто открывает дорогу деформациям и извращениям. Также Ф.Комар отмечает, что никогда прежде обнаженное тело не изображали так часто, как в нашу эпоху, но одновременно именно мы не в состоянии оценить его. Наш взгляд предопределен, подготовлен тысячами картинок, накопленных памятью, которые в известной степено фильтруют наши ощущения и на какое-то время формируют наш опыт. Стоя перед обнаженным телом, мы улавливаем лишь самые обезличенные его черты, те, что были раз и навсегда запечатлены изображением и являются едиными для всех тел в рамках одной культуры. Даже особенности собственного тела чаще всего ускользают от нас, - признает Ф.Комар.

Современные представления о восприятии собственного тела душевнобольными связаны с явлениями сенестопатии и, частично, деперсонализацией. Патологические ощущения, возникающие при психических расстройствах, связаны с концепцией протопатической чувствительности («телесности»). Протопатическая чувствительность представлена в сознании в виде «темного чувства» и связана с проприорецепцией. На основе общего перцептивного фона, для которого характерны постоянство и стабильность внутренних ощущений, формируется целостное представление о собственном телесном «Я». «При психических расстройствах нарушения протопатической чувствительности проявляются в виде кайнестопатии – недифференцированных изменениях телесных ощущений». На начальных этапах сенестопатии характеризуются диффузностью и неразделимы с аффективными расстройствами. В МКБ – 10 сенестопатии описываются рубрикой соматоформных расстройств. Возникновение патологических телесных ощущений, также, связывают с депрессивными (особенно скрытой депрессией) и ассоциированными с ними расстройствами (тревожными, фобическими, обсессивными). В зарубежной психиатрии нарушения телесной чувствительности описываются как патология телесного восприятия. Для ее изучения используется психометрический метод с применением специализированных оценочных шкал (the Body Attitudes Questionnaire, the Body Distortion Questionnaire, шкала соматизации HSCL-90 и т.д.).

Деперсонализацию в психиатрии рассматривают как расстройство самосознания неистерического генеза, наиболее характерное для депрессивных состояний при циклотимии, биполярном расстройстве, шизофрении; наблюдается при эпилепсии, соматогенных психических расстройствах, в структуре синдрома дисморфофобии. В МКБ–10 синдром деперсонализации относится к рубрике «Другие невротические расстройства» (F48). По А.В. Снежневскому у больных расстройство сознания "Я" наступает и в виде утраты принадлежности себе своих мыслей, чувств, поступков, так называемых "сделанных" феноменов, и в виде чувства отчуждения отдельных членов и всего своего тела, и в форме утраты эмоций, исчезновения реальности окружающего мира – превращения действительности в призрачность. У некоторых больных подобные расстройства сочетаются или без резких границ переходят в другие, носящие название психосенсорных, а также нарушения "схемы тела". При невротических расстройствах деперсонализационные переживания просты, не вычурны, эпизодичны, больные к ним критичны, считают нереальными. Для депрессии на фоне подавленного настроения характерны переживания болезненного бесчувствия, тягостной изоляции от окружающих, замедления течения времени.

Первые исследования деперсонализации связаны с именами Крисгабера, Фовиля, Ламеттри, Эскироля и Арно. Гризингер подчеркивал роль сильных аффектов в возникновении состояния отчуждения. В сенсуалистическом направлении (Джемс, Гейльброннер и Д.Аллоне), сущность деперсонализационных явлений состоит в особых расстройствах висцеральных, телесных ощущений.  Ассоциационное направление: Леруа, а затем и Гейманс анкетным путем среди населения пытались изучать степень распространенности и причины возникновения переживаний отчуждения. Было установлено, что эти состояния сравнительно часто встречаются в пубертатном возрасте, после усиленной умственной работы, при резких аффективных переживаниях.  Для Пика первичным проявлением состояния деперсонализации считается патологическое выпадение "чувства знакомости", которое затем вызывает чувство отчуждения. Автор делает вывод, что выпадение чувства знакомости проявляется в нарушениях ориентировки в состояниях, сопровождающихся страхом, так как наступившее чувство отчуждения ведет к выявлению беспомощности в смысле Вернике. Чувство отчуждения, автоматизма и потери свободы Жане объясняет недостаточностью психического синтеза, основываясь на том факте, что больные теряют способность связывания, объединения своих действий со своей личностью в целом.  Большинство больных с выраженным синдромом, отчуждения высказывают жалобы по поводу своеобразных нарушений эмоциональных переживаний: они говорят о потере чувства удовольствия в актах восприятия и мышления, о снижении этических чувств и чувства любви к родным. Иногда говорят, что чувства есть, но они чуждые и непонятные для них; чаще всего это состояние безотчетной тревога, беспокойства и страха. В связи с этим выделено эмоциональное направление в исследованиях деперсонализации. Представителем эмоциональной теории является психолог Эстеррейх, который в 1906 году написал монографию "Отчуждение мира восприятий и деперсонализация при психастении". В работе автор приводит взгляды Вундта, Липпса и Фохта о том, что чувства и ощущения противостоят друг другу как ясно отличающиеся группы психических феноменов. Их нормальное соотношение друг к другу заключается в том, что все ощущения сопровождаются чувственным тоном. Д.Аллонне считает, что в основе эмоциональных переживаний лежат висцеральные ощущения. Так как при деперсонализации в первую очередь поражаются эти ощущения в форме висцеральной кинестезии, то вполне понятно, что эмоциональные чувства хотя и вторично, но все же нарушаются. Теории Леви. Автор пытается раскрыть природу явлений психического отчуждения с помощью общего "чувства психической деятельности". Чувство это он обозначает как "чувство действия". Это общее "чувство" дает сознание реальности, гарантирует действительность объекта, дает суждениям уверенность и достоверность, полноту, гарантирует существование нашего тела (т.е. чувство реальности тела) и доказывает, что наши действия исходят от нас и делаются нами. Причем это "чувство действия" распространяется на все психические функции. В области телесных ощущений чувство действия проявляется как "чувство перцепции": это витальное чувство является носителем достоверности нашего тела – это мое тело, а не чужое. В области чувств оно выступает как чувство, которое вызывает самочувствие и создает его полнозв

Все психологи

Команда профессиональных психологов со всего мира

Узнайте больше о нас
Сообщество Все психологи
Задать вопрос
ПСИХОЛОГУ