Я не ошибусь, если скажу, что онкология – одна из самых страшных загадок нашего времени.

Это заболевание, которое известно слишком большим процентом неудач традиционной медицины в его лечении, с одной стороны, и достаточно частыми, чтобы быть случайностью, случаями спонтанного исцеления – с другой.

Что же такое раковая опухоль?

Почему в определенный момент часть человеческого организма «сходит с ума» и начинает пожирать окружающие ее здоровые ткани?

Принимая за данность, что запрограммировать человека на самоуничтожение может только его собственная психика, мы встаем перед необходимостью найти психологическую причину этой фатальной деструкции.

Гюнтер Аммон первым выдвигает идею о том, что психосоматическое симптоматическое поведение следует межличностной динамике, в которой мать заставляет ребенка отказаться от развития и отграничения собственной идентичности и принять вместо этого псевдоидентичность носителя симптомов, когда мать может поддерживать собственную псевдоидентичность.

Психодинамическое исследование регулярно демонстрировало наличие у самой матери значимых бессознательных конфликтов с собственной интернализованной группой, которые она отреагировала в актуальной ситуации пер­вичной группы.

Такого ребенка в пубертатном периоде с высокой степенью вероятности ожидает крах сепарации, который будет воссоздаваться несепарированной матерью в рамках проективной идентификации. Из этого ребенка вырастает взрослый, который является носителем конфликта не только его собственной первичной группы, но и интернализованной группы его матери.

Так «психосоматическое воспитание» принимает трансгенерационный характер, и тяжесть соматики из поколения в поколение идет по нарастающей, становясь отражением суммирующихся от поколения к поколению конфликтов, которые в момент психической травмы срабатывают подобно кумулятивному снаряду, «выстреливая» злокачественную опухоль.

В бессознательном отсутствует ощущение протяженности во времени. И переживание травмы, по сути накопленной поколениями, происходит из здесь и сейчас, из сейчас и всегда, что делает переживание абсолютно запредельным по интенсивности, невозможным для ментализации.

Терапевтическую задачу здесь можно сформулировать как необходимость «развернуть» переживания, сконцентрированные в одной точке пространственно-временного континуума и соматизированные как раковая опухоль во времени и пространстве.

Именно поэтому при работе с онкологическим пациентом очень эффективен трансгенерационный анализ. Анн Шутценбергер, его родоначальница, много работавшая с онкобольными, пишет о том, насколько терапевтично бывает уже одно составление генограммы. Генограмма разворачивает конфликт во времени, помогает отдифференцировать собственные переживания от непереработанных травм предшествующих поколений.

Развернуть конфликт в пространстве позволяет сочетание индивидуальной и групповой психотерапии, описанное Гюнтером Аммоном в его книге «Психосоматическая терапия». 

Он пишет, что существенным здесь является прежде всего расщепление переноса, в особенности интенсивного и симбиотического у психосоматически реагирующих пациентов, достигаемое благодаря расширению числа участников терапевтической ситуации. Формируется «мультилатеральный перенос», который позволяет легче осознавать и переносить выбросы деструктивной агрессии. Группа становится как-бы мини-моделью объектных репрезентаций пациента, его интернализованной первичной группой.

Таким образом, «эпицентр», смертельный сгусток проективных идентификаций распутывается, и каждый из внутренних объектов больного распределяется по своим местам во времени и в пространстве. В результате конфликт с каждым из этих объектов становится переносимым и доступным ментализации.