Тщетность, невозможность чего-то важного, наверное, наиболее тяжело переживается и может переживаться вообще, только будучи осознанной разумом.

Птица, которая снова и снова бьется в оконное стекло, вряд ли отдает себе отчет в бесплодности своих попыток. Но продолжает заходить на этот адский замкнутый круг, выход из которого часто оказывается для нее трагическим.

Есть такой философский взгляд на жизнь дикой природы, заключающийся в том, что в ней нет какого-то добра или зла, хорошего или плохого. Тем или иным все эти события и коллизии жизни животных делает человек, когда смотрит на это через призму своих душевных переживаний, нравственных ориентиров и мнений.

Если набрать в интернет-поисковике запрос, пытаясь прояснить природу этого феномена - бьющейся в стекло птицы - то окажется, что большинство текстов описывает всевозможные приметы и народные поверья. Мистический пласт человеческого мышления самый древний, и можно зачитаться всеми этими историями о пернатых посланцах между мирами и о стремящихся через них передать что-то важное своим домочадцам умерших родственниках.

Но, может быть, даже более пронзительным окажется одно из рациональных пониманий. Птица летит на свет и тепло домашнего очага, чувствует запах еды и стремится туда, где так хорошо - вот оно, рядом, прямо здесь. И снова и снова сталкивается с неумолимой реальностью, природы которой просто не понимает.

Но если птица, как мы можем предположить, чувствует боль физическую, то осознание невозможности чего-то значимого и ценного для человека приносит страдания душевные.

Как-то на одной из лекций на кафедре кожных и венерических болезней заведующий высказал такую мысль: "Человек может вынести все, что угодно. Кроме зуда. Расчесывая зудящий участок кожи, он переводит зуд в боль, а с болью справляться уже гораздо легче". Через некоторое время организм милостиво впрыскивает в кровь внутренние анальгетики, которые делают ее уже не такой сильной.

Бойцы в пылу поединка не чувствуют боли практически совсем, она догоняет их уже после него. С душевной болью может быть совсем другая история, особенно если она вызывается снова и снова, и снова. Если этот образ бьющейся в стекло птицы символизирует чью-то уже вполне человеческую историю.

"Брось, а то уронишь", - говорила чья-то (не помню, чья) бабушка, и, конечно же, была по-своему права. Немногие могут бросить то, что кажется таким важным и неотъемлемым, что составляет, возможно, на данный момент центральное переживание в жизни, главные отношения, важный жизненный смысл. Что-то, без чего не видится самой жизни прямо сейчас. И одновременно что-то, чему не суждено сбыться.

В жизненной ситуации, метко описанной каким-то точным ироничным циником как "Один дружит, а другой любит", любящий может бесконечно долго отказываться смотреть на реальность. Ему каждый раз кажется, что вот этот раз - он точно особенный. Теперь-то тот/та поймет/оценит/увидит/ощутит. Количество наконец-то перейдет в качество, его/ее верность и служение наконец-то растопят ледяное сердце, и наступит самая счастливая в жизни полоса.

Любящий эротической любовью не хочет и вспоминать о древних греках и их классификации разновидностей любви, одной из которых, помимо "эроса", является "филия" - любовь дружественная, любовь родственная. Например, любовь между братом и сестрой. С ней-то чаще всего и сталкивается любящий из этой жизненной ситуации, об это окно и продолжает снова и снова биться. Ему все кажется, что его пылающее алхимическое чистое чувство способно побудить то же в душе другого.

Психологические интернет-кабинеты переполнены этими вопросами-просьбами совета:
"Он/она не уважает меня, не слышит моих желаний, для него/нее есть только он/она. Делает, что хочет. Объявляется в моей жизни, когда вздумается. Но я так его/ее люблю!! Скажите, что же мне делать?!".

Или, как говорил один харизматичный и мужественный пациент, попавший в трудную историю: "Я знаю где-то в глубине души, что жизнь с ней меня разрушает. Но если мы будем с вами работать, углубляться в это, прояснять это, помогать мне прислушаться к себе, ведь я это еще и пойму. И тогда я ее брошу - а я этого не хочу, я чувствую, что есть еще шансы, поэтому давайте не будем...".

Или человек, верой и правдой служивший своей фирме, будучи вице-президентом долгое время, и вдруг внезапно обнаруживший, что сменившиеся собственники и новое руководство совершенно не хотят видеть его на этой должности, а даже и напротив, делают все прямо и косвенно, чтобы его с этой должности сместить. Но исключительно "по собственному желанию".

И вот он долгие и месяцы и годы ведет борьбу за свое достоинство и доброе имя профессионала, ходит на унизительные планерки, которые больше напоминают встречу новобранцев со злобным сержантом-матершинником перед отправкой в зону боевых действий. С той лишь существенной разницей, что сержант за всем унизительным сквернословием и муштрой хочет новобранцам добра.

Он бьется за право заслужить у новых боссов уважение, но в процессе заслуживает только лишь развившееся тревожное расстройство с приступами панических атак. Но еще какое-то время и после этого ему продолжает казаться, что "если еще чуть-чуть постараться, то вот-вот...".

Или родитель, так много жизненных сил положивший на то, чтобы дать своему ребенку реальное и способное пригодиться в жизни, на его взгляд, образование и профессию, и наблюдающий за тем, как его чадо саботирует и спускает в унитаз все возможности устроить свою дальнейшую карьеру, которые он ребенку организует. Столько вложено средств, усилий, эмоций. Все планировалось и должно было быть так хорошо и удачно. Просто иди и живи - я же тебе все организовал, все то, чего у других и близко не будет за всю жизнь! Но нет, он все это бросает ради вокальных конкурсов или игры в покер посредством глобальной Сети ночи напролет!

В древнегреческом мифе о Сизифе главный герой, бросивший вызов богам и после смерти отказавшийся спускаться в преисподнюю, приговорен к страшному в своей бесконечности наказанию. Он должен катить огромный камень на вершину горы. А когда тот неизбежно скатывается обратно, возвращаться вновь и вновь к подножию и опять катить его наверх. Боги решили, что для человека нет ничего ужасней, чем тяжелая и бесполезная работа.

Альбер Камю в одной из своих книг, обращаясь к этому мифу, говорит, что для него интересней всего тот момент, когда камень уже катится с вершины вниз, и возникает эта пауза - Сизиф поворачивается и смотрит вслед ему, видя весь этот путь, который он только что прошел, и который предстоит пройти заново. О чем он думает? Что чувствует? Камю считает Сизифа подлинным героем, так как тот находит какой-то свой собственный смысл в абсурдном и бесполезном труде, делая его для себя чем-то большим. Преодолением.

Но если захотеть прожить обычную человеческую жизнь, не крутясь белкой в колесе на всем ее протяжении и не разбиваясь в кровь о невидимое неумолимое стекло, то на неизбежные ограничения в жизни лучше смотреть. Видеть и признавать невозможность, несбыточность чего-то близкого, желанного сердцу, но неутоленного. Обнаруживать однажды тщетность каких-то своих усилий, желаний, страстей и побуждений - не всем из них суждено сбыться. И плакать по тому, что не случилось.

Сила не в том, чтобы удариться бессчётное число раз лицом об асфальт и сохранить при этом невозмутимый вид. Сила ближе к тому, чтобы назвать наконец какие-то вещи в жизни своими именами. Что невозможно, то невозможно, Что тщетно, то тщетно. И Космос не согреть.

В прообразе всех современных сериалов - сериале "Секретные материалы"- есть несколько серий, которые очевидно выбиваются из общего ряда. Истории, которые под маской фантастики говорят о чем-то большем. Одна из них мне особенно дорога и, кажется, будет здесь к месту. Называется она "Последний покой Клайда Брукмана".

Агенты ФБР ведут расследование цепочки серийных убийств и привлекают для расследования человека с особенным даром предвидения. Этот медиум ведет очень одинокую замкнутую жизнь и тяготится этим, желая простого человеческого счастья. Молодая эффектная рыжеволосая агент ФБР ему, конечно, нравится.

И однажды, коротая вместе время в наружном наблюдении за возможным местом преступления, она просит его рассказать о том, что он видит в ближайшем будущем: "Мы окажемся в одной постели... Простите, я не должен был этого говорить, я не хотел вас оскорбить. Но это не здесь, не на этой постели! Я только имел в виду, что я четко вижу это. Мы в постели. Вы держите мою руку очень нежно и... смотрите на меня с таким сочувствием. И я чувствую, что у меня по лицу текут слезы. Я вам так благодарен! Это очень... особенный момент, который мы оба не забудем никогда.".

И она смеется и говорит, что его предсказание на этот раз совсем мимо. А он просто слегка улыбается. Все окажется и так, и совсем не так одновременно, как в этом его образе. Но слезы действительно будут катиться. И это будут слезы по несбывшемуся.
Слезы, которые важно пролить, чтобы примириться, чтобы отпустить, чтобы принять. Слезы тщетности.