В одной стране один из ее вождей однажды совершенно не случайно провозгласил себя помимо всяческих официальных званий и титулов Отцом народов.

Не будем конкретизировать, кем именно он был. Можно подумать и про французского короля Генриха Четвертого, и про Людовика Тринадцатого Справедливого, ну или про кого-то еще по выбору. Это даже и не так важно.

Важна сама неслучайность, потому что когда у всех народов появляется один Отец с большой буквы, то в бессознательное закладывается идея о том, что все-все отцы с маленькой буквы уже не так значимы.

А поскольку отца, а тем более Отца принято слушаться, это облегчает управление людьми в значительной степени. Такие Отцы обычно очень любят оставлять своим многочисленным детям-народам разного рода "заветы", "послания" и прочие скрижали.

Родительские послания вообще служат простой и удобной формой передачи опыта от родителей детям. И любой родитель постоянно учит своего ребенка чему-то, даже не всегда отдавая себе в этом отчет.

И некоторые из таких родительских посланий принято рассматривать в практической психологии как отрицательные. В том смысле, что жизнь, выстроенная по таким посланиям, становится скорее несчастной, чем счастливой.

Одно из таких значимых отрицательных научений можно выразить коротким лозунгом: 

Будь сильным.

Звучит достаточно ободряюще - что плохого в том, чтобы поднять эту идею на флаг и пройти с ним через всю жизнь?
Сильных уважают,
к сильным прислушиваются,
сильные в большей степени способны одерживать победы в конкурентной борьбе, из которой в значительной степени состоит жизнь.

Такими или примерно такими доводами руководствуются люди, когда приучают себя и других к этой позиции. Но природа устроена так, что все существует в каком-то гармоничном равновесии, будь то живой мир или мир неживых предметов. Ключ дополняет замок, а правую руку дополняет левая. Являясь ее почти что зеркальной копией, но при этом будучи чаще всего гораздо слабее. Любую силу точно так же уравновешивает соответствующая ей слабость.

И тогда на поверку, если копнуть действительно глубоко, окажется, что призыв Будь сильным по сути означает:

Никому и никогда не показывай своих слабых сторон и чувств.

И если быть сильным всегда и во всем - задача из области иллюзорного восприятия мира, то научиться прятать свои слабые стороны и чувства от окружающих - это уже что-то более реальное. Точно так же, как реально научиться постоянно ходить на носках, чтобы казаться со стороны выше.

Проблемных моментов тут, как минимум, два.

1. Во-первых, это отнимает очень много сил.
2. А во-вторых, научившись однажды скрывать что-то в себе от других, постепенно привыкаешь скрывать это и от самого себя. Или, по крайней мере, себе это запрещать.

Как-то в одной из бесед довольно успешный в социальном смысле мужчина открыл грустную тайну:
"Я пришел в жизни к тому моменту, что полностью позволить себе быть таким, какой я есть, не только в своих сверкающих доспехах, но и со своими слабостями, сомнениями в выборе, страхами о будущем и депрессивными переживаниями, я могу только лишь на приеме у психотерапевта. В работе я ношу одну маску, дома с женой - другую. И ни там, ни там нет места слабостям. А иногда хочется, чтобы просто кто-то пожалел..."

Есть, конечно, в жизни ситуации, про которые можно сказать, что жалость унижает.
А есть простое человеческое желание, чтобы тебя иногда совсем кто-то близкий пожалел.
Это скорее что-то об интимном единстве, чем о чем-то унизительном.
Вряд ли этого можно достичь, стараясь всегда быть сильным.

Часто человек, исповедующий эту жизненную позицию, даже в мыслях "бьет себя по рукам":

• "Ну, сколько можно наступать на одни и те же грабли, тебе же уже ... лет!";
• "Хватит ныть, будь уже мужчиной";
• "Как же можно быть такой дурой?!".

Такой тип мыслей в рационально-эмотивной терапии Эллиса называют еще "мысли-обвинители". Словно живет в человеке такой Внутренний Прокурор, который всегда судит. Находит в мыслях и чувствах несоответствия какому-то выхолощенному идеальному образу себя и судит, выносит приговор и приводит его тут же в исполнение.

То есть, чувства и мысли возникают. Но вместо того, чтобы их пережить, человек их себе запрещает, будто бы одергивая себя каждый раз.
Но если убегать от собаки, она будет всегда гнаться.

У режиссера триллеров Хичкока как-то спросили, какой самый страшный образ в кино?
На что он ответил довольно просто: "Закрытая дверь".
И вправду, за ней может скрываться все, что угодно. Разнообразие, ограниченное только масштабами нашего воображения. И единственный способ пережить этот страх - открыть дверь и позволить себе увидеть все, что там есть.

На поверку чаще всего оказывается, что там нет ничего.
Но тогда эта ситуация делается завершенной, лишенной какой-то недосказанности.

И если тот, кто уже вынес себе вердикт "Нытик", перестанет себя в этом одергивать, а буквально позволит себе таким побыть, пережить это чувство, прожить его внутренне до завершенности, он уже скоро начнет чувствовать, как этого становится меньше.

Если тот, кто постоянно бежит от проявлений слабости в себе, стараясь снова и снова доказать свою силу, примет эту слабость как часть себя - первое, что он почувствует, это облегчение.
Облегчение для того, кто долго ходил на носках, - это невероятно ценная вещь.

Как любит повторять одна моя коллега, обладательница своеобразного и притягательного чувства юмора: "У верблюда два горба, потому что жизнь - борьба". Если человек ищет, где бы себе максимально полно доказать свою силу и всемогущество, жизнь не устает подбрасывать ему возможности.

Причем возможности эти с каждым разом становятся все серьезнее. Поначалу это может быть просто подрезавший на дороге автомобиль, а под занавес и вовсе серьезная драма с больницей в финале или чем-то более мрачным. Самое обидное, что после всех этих битв и свершений слабости никуда не деваются. Зачастую еще острее начинают ощущаться:
"Я столького достиг, все восхищены. Они и не догадываются, что внутри у меня...".

Чаще всего то, что мы в себе не принимаем, составляет самую главную тайну.
Это я такой, каким меня ни в коем случае никому нельзя видеть и знать.
И чем "страшнее" эта тайна, тем выше тревога, что она может раскрыться.
Страшнее в кавычках именно потому, что при лишенном избыточных эмоций взгляде со стороны почти всегда оказывается, что ничего особо страшного в ней нет.

И хорошим решением в таких ситуациях почти всегда будет позволить узнать, увидеть, показать себя такого. Вначале даже самому себе. Просто потому, что когда я себя таким знаю, я уже имею над этим власть.

И власть не в смысле волевого усилия над собой.
Не нужно каждый раз брать штурмом кухню дома, в котором я живу, чтобы позавтракать.
Достаточно просто в нее зайти. и когда такая власть есть, уже нет и близко той тревоги.

Невозможно пристыдить человека тем, из чего он не делает никакой тайны,
а может просто показать себя и таким, и таким тоже быть.